Эйми Моллой - Идеальная мать

— А зачем вы наблюдаете за ее домом?

— Ну, я не то что наблюдаю с биноклем или что-то такое, просто я рядом живу. И хожу туда гулять с ребенком. Ведь довольно логично предположить, что Мидаса похитил кто-то из соседей. Сами посудите. Уинни впервые вышла из дома в такой час. Впервые рассталась с ребенком. Очевидно , что преступник об этом знал. Следил за ней.

— Больше похоже, что это вы за ней следите, — сказал Хойт.

— Что? Да нет, — она взяла себя в руки замолчала, чтобы успокоиться. — Она же моя подруга.

— Как давно вы знакомы?

— Недолго. Четыре месяца. Но мы начали переписываться задолго до знакомства.

— Четыре месяца? Не очень много.

— Нет, довольно много. И потом, это немножко другое. Мы матери новорожденных. Вам не понять. Это особенные отношения.

Хойт молча кивал и ждал, что она продолжит, но ей не хотелось ничего ему объяснять. Что никто не понимает Фрэнси лучше, чем «Майские матери». Как они поддерживали ее во время беременности, когда она боялась, что потеряет этого ребенка, как потеряла остальных. Как они помогали ей после рождения Уилла — слали разные статьи, отвечали на вопросы и ее рассуждения о материнстве, помогали ей не замыкаться в себе.

— Я пришла сюда не чтобы говорить о дружбе. Мне нужно вам кое-что рассказать. Скорее, кое в чем признаться. — Хойт бросил взгляд на стеклянную стену, и она вдруг подумала, что за ними, быть может, наблюдают. — В тот вечер кое-что случилось, и я только сейчас поняла, насколько это было странно.

— И что же это было? — скучающим тоном спросил Шварц.

— Помните, когда мы в прошлый раз говорили, я упомянула о том парне, который взял и подошел к Уинни?

— Да.

— Найдите его. Допросите.

Шварц откинулся на спинку стула, так что стул держался только на двух задних ножках и сцепил руки на затылке:

— Я, конечно, не знаток законов — по правде говоря, еле закончил полицейскую академию, — но, по-моему, в том, чтобы познакомиться с женщиной и купить ей выпить, нет ничего противозаконного. По крайней мере, в Нью-Йорке.

— Я не говорю, что это противозаконно, — она изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрожал. — Просто он вел себя довольно подозрительно.

Шварц открыл было рот, но Хойт жестом остановил его:

— Хорошо, допустим, тут я соглашусь с коллегой. Почему то, что мужчина подошел познакомиться к женщине в баре, подозрительно? Разве не за этим мужчины ходят в бар?

— Может быть. Но…

— Ваша подруга Уинни очень красивая женщина.

— Знаю, но… — у нее на груди зашевелился Уилл, и она поняла, что перестала его укачивать. — Но я, кажется, догадываюсь, кто это был. Меня только сегодня утром осенило. Вам надо этим заняться.

— Чем? — спросил Шварц.

— Вам знакомо имя Арчи Андерсен? Это фанат Уинни.

Шварц тяжело вздохнул, встал и пошел к двери:

— Мне нужно работать.

Когда Шварц вышел, Фрэнси посмотрела на Хойта с облегчением. Она была рада, что они остались вдвоем:

— Мне правда кажется, что это мог быть Арчи Андерсен. Вы его проверяли?

Хойт потер глаза:

— Фрэнси, я хочу, чтобы вы понимали, мы делаем свою работу. И относимся к этому делу очень ответственно.

— У вас есть дети? — спросила она сдавленным голосом, мысленно ругая себя. Это был неподходящий момент для слез.

— Трое, — он достал из заднего кармана кошелек и показал смятую фотографию. Три девочки возле детского надувного бассейна: — Я человек старой закалки, люблю бумажные фотографии. Это пару лет назад снято. — Он поднес фото к глазам, рассматривая его, будто давно его не доставал, и покачал головой: — Как же они быстро растут.

— А представляете, как печально было бы потерять кого-то из этих малышек еще до того, как они вырастут? Как Уинни? — Она сняла сумку со спинки стула, случайно задела Уилла рукой, и тот резко проснулся. Он открыл глаза, лицо его порозовело, он явно собирался закричать. Фрэнси вдруг почувствовала, что по телу, в тех местах, где прилегал слинг, текли струйки пота, и что ей срочно нужно на воздух. — Я сказала все, что хотела. Я бы себе никогда не простила, если бы не пришла.

Она направилась к двери, но Хойт преградил ей путь:

— Послушайте, Фрэнси, я сказал вам правду. Мы делаем все, что в наших силах, чтобы найти Мидаса. Я точно так же, как и все, хочу найти этого ребенка живым. — Она кивнула, хотела пойти дальше, но он жестким движением взял ее за руку. — И знаете что? В такого рода случаях, когда ребенок пропадает и нет ни следов взлома, ни мотива, мы должны искать там, где нам совсем не хочется.