Эйми Моллой - Идеальная мать

Аарон вышел, а она повернулась к экрану. Встреча с Джейсоном Деллом. Они дружили со времен Перчейз-колледжа. А когда Тэб назначил Делла, который тогда работал заместителем комиссара полиции в Кливленде, на самую высокую должность в Нью-Йоркской полиции, все стали говорить, что это чистой воды непотизм. По мнению общественности, не было человека, который меньше подходил для должности руководителя Нью-Йоркской полиции.

Колетт снова открыла текст и изо всех сил постаралась сосредоточиться. Она посмотрела на папки, которые Аарон оставил у Тэба на столе, и подумала, вдруг там есть заметки о той главе, которую она вчера сдала. Она встала и, поглядывая на папки, пошла к столику, чтобы взять булочку. Она остановилась, и ей пришлось дважды прочитать тонкие черные буквы на желтой бумажной папке, прежде чем она осознала, что там стояло имя:

Росс, Мидас.

Колетт подошла к двери слегка прикрыла ее. Вернулась к столу Тэба, сжимая в руке булочку, открыла папку и заглянула внутрь. Там была фотография какого-то мужчины, худого и высокого. Он был одет в толстовку с капюшоном и протягивал что-то продавцу в магазине. На другом фото, явно с камеры видеонаблюдения, был виден его профиль в тот момент, когда он отвернулся от прилавка. На следующей он шел к двери и смотрел наверх, прямо в камеру. Она стала перебирать содержимое папки: копии каких-то записок, фотография кроватки Мидаса с мятно-зеленым постельным бельем, на стене изящный узор в виде летающих птиц. А потом ей попалась еще одна фотография того мужчины, четкая и цветная. Он смотрел прямо в камеру: явно родом с Ближнего Востока, на голове солнечные очки, а на руках младенец. Ребенок был прикрыт покрывальцем.

Она поднесла фотографию к глазам, чтобы получше рассмотреть ее, но тут услышала, что кто-то идет. Она быстро закрыла папку, положила обратно в стопку и поспешно села за стол. Шаги вскоре затихли, Колетт снова принялась просматривать свои заметки — историю о том, как Тэб в конце концов дал отпор бойфренду своей матери, который их тиранил. Но она не могла выкинуть из головы фотографию. Улыбку того мужчины. Его руки. То, как он придерживал головку младенца.

Где мой ребенок? Как мне с этим жить ?

Не успев осознать, что делает, Колетт схватила взяла со стула свою сумку и положила туда папку со стола Тэба. Затем спокойно вышла в фойе и прошла по коридору в ксероксную. Закрыла за собой дверь и заперла ее. Она стала перебирать бумаги, вспотевшие ладони оставляли пятна на надписи «конфиденциальная информация», которая стояла на каждой странице. Она понимала, что грубо нарушает условия своего контракта с Тэбом. Она подписала соглашение о неразглашении информации, в соответствии с которым имела доступ только к той информации, которую Тэб сочтет нужным ей предоставить. Ей было запрещено с кем-либо обсуждать информацию, полученную в процессе работы. Она даже не имела права никому рассказать, что это она пишет эту книгу — «ни членам семьи, ни друзьям, ни прочим лицам».

В дверь постучали.

— Эй, — Элисон подергала дверную ручку. — Кто тут?

Колетт сунула документы в папку и положила ее на полку над ксероксом, под какую-то коробку. Взяла с пола сумку и стала в ней рыться, одновременно расстегивая верхние четыре пуговицы на рубашке, так, чтобы виднелся лифчик для кормления. Она постаралась дышать ровнее и приоткрыла дверь.

— Ой, прости, — Она наградила Элисон извиняющейся улыбкой и продемонстрировала портативный молокоотсос. — Мэра все нет, а мне нужно сцедить молоко. В туалете не получается, там грязновато.

Элисон смущенно наморщила лоб:

— Извини, ради бога, что помешала. Продолжай, пожалуйста, я прослежу, чтобы тебе не помешали.

— Спасибо, ты ангел.

Колетт вновь заперлась и, выждав несколько минут, опять взялась за папку. Десять минут спустя она вернулась в фойе и спокойно подошла к Элисон:

— Видишь, что тебя ждет?

Войдя в кабинет Тэба, она вернула папку на место. Только она успела сесть и открыть ноутбук, как вошел Тэб. Он был без пиджака, а рукава закатал до локтя. Хлопковая рубашка туго обтягивала мускулистую спину.

— Злишься на меня? — спросил он и кинул на стол блокнот. У него была широкая и лучезарная улыбка — она украшала билборды по всей стране, поскольку он снимался в рекламной кампании «Ральф Лорен» «Истинные герои». По нему совершенно не было заметно, что он только что был на очень непростой встрече.

— Конечно, нет, господин мэр.

Он скривился: