Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

– Мари… Бюсак? Мари?

– Да, мадемуазель. Что тут странного? Я его жена. – Она вновь неуверенно взялась за нож, словно собиралась продолжить свое занятие. Внимательно глядя на Дженнифер, она так побледнела, что, казалось, была близка к обмороку. – Пожалуйста, мадемуазель, расскажите мне все. И кто вы на самом деле? Зачем пришли?

Дженнифер, не глядя, дрожащей рукой нашарила стул и села. Отбросив со лба мокрые волосы, она в оцепенении уставилась на девушку. А та почти машинально дотянулась до бутылки, плеснула в стакан немного красного вина и передвинула его по столу. Дженни с жадностью выпила. Терпкий напиток подкрепил ее и словно растопил лед оцепенения, которым были скованы ее мысли и чувства.

– Я – Дженнифер Силвер, и я считала, что я твоя кузина, но теперь не знаю. Мне… Я… – Она вновь взглянула на свою собеседницу и нерешительно сказала: – Может быть, ты просто боишься признаться, что ты – Джил? Но ты вполне можешь доверять мне. Даже если за это время Бюсак впутал тебя в свои махинации… и… Да какое мне дело до них! Клянусь, я помогу тебе.

Бледное лицо девушки застыло, черты исказил страх. Она быстро сказала:

– Я вас не знаю. И не понимаю, о чем вы говорите.

– Тогда ты ее двойник, – прошептала Дженни, – а она умерла. И тогда ты – мадемуазель Лалли Дюпре, раз ты жива.

Девушка все так же испуганно глядела на нее:

– Как вы назвали меня? Еще какое-то имя? Вы, наверное, сошли с ума, вместе с вашими кузинами и…

Но Дженнифер вдруг вскочила со стула с радостным криком:

– Ну конечно! Какая я глупая! Мы же говорили, что не может быть второй такой же, как ты! – Она подошла к свету и распахнула грязные полы своего плаща. – Мари Бюсак! Мадам Бюсак, скажите, какого цвета мое платье?

Девушка взглянула на нее как на сумасшедшую:

– Я… я не понимаю. Вы определенно сошли с ума!

– Нет, ответьте только на один вопрос, и, если вы ответите правильно, я уйду. – Она подняла влажный подол ближе к свету. – Какой это цвет?

Серые глаза смотрели растерянно. Прямые брови сошлись к переносице.

– Мне… мне кажется, серый? Бежевато-серый?

Слезы обожгли глаза Дженнифер и покатились по щекам. Она сказала потрясенно:

– Нет. Нет, вовсе нет. – Опустив голубой подол платья, она окоченевшими руками вытерла слезы со щек. Потом посмотрела на Джиллиан сквозь туманный свет лампы. – Я знала, что это ты. Я не могу оставить тебя, Джил. Почему ты мне не веришь?

Джиллиан напряженно смотрела на нее, она сгорбилась, поникла, точно силы покинули ее, и схватилась руками за край стола. Признаки болезненного страха резче проступили на ее лице. Вид у нее был совсем больной. Она сказала растерянно:

– Я не знаю… Я не могу… – Вдруг, точно в отчаянии, она обхватила голову руками. – Oh, mon Dieu, que j’ai peur! Je n’y comprends rien! [31] О боже, как мне страшно! Я ничего не понимаю! (фр.)

Дженнифер стояла не шелохнувшись. Потом сказала с глубоким вздохом:

– Зато я понимаю. – Она облокотилась на стол и склонилась вперед. – Мадам Бюсак, вы ничего не помните, да?

Джиллиан все еще сидела, обхватив голову руками. Она слегка кивнула.

– Вы не знаете, давно ли вы живете здесь?

Опять легкий кивок.

– Когда вы поженились?

– Мы… около года назад. Но зачем вам знать?

– Это он так сказал?

– Да, – тихо ответила она.

Дженни закусила губу, голос ее стал еще мягче:

– Но ведь вы не помните вашей свадьбы, мадам Бюсак?

Джиллиан подняла голову:

– Нет, мадемуазель, это было до…

– …До аварии, – тихо закончила Дженнифер. – Да?

Их глаза вновь встретились над потрескивающей лампой. Изумленные и растерянные глаза Джиллиан были по-детски чисты, словно все прошлое стерлось из памяти девушки.

В комнате воцарилась тишина.

Почувствовав некоторое облегчение, Дженнифер судорожно вздохнула и выпрямилась. Наконец-то все встало на свои места. И вывод напрашивался сам собой – при всей его простоте и невероятности.

Она должна увести Джиллиан. Безусловно, теперь нельзя оставить ее у Бюсака, даже если в его намерениях нет ничего плохого. Двух мнений быть не может: Джиллиан больна. Надо как-то убедить ее, заставить поверить. Дженни заглянула в глаза Джил, ставшие вдруг такими жалобными и растерянными.

– Тогда вы должны позволить мне вспомнить за вас, Мари. Все, что я говорила, – правда. Я ваша кузина, но сейчас не это главное. Вы должны довериться мне. Не бойтесь Бюсака. Если мы успеем скрыться…

– Но я и не боюсь его. А вот полицейские…