Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

Затем это фантастически причудливое, словно черная горгулья, лицо медленно обернулось к дверям, за которыми стояла Дженнифер.

– Английская девушка… – тихо произнесла донья Франциска и направилась прямо в ее сторону.

Испанка не сделала и двух шагов в ее направлении, как Дженнифер, ни минуты не раздумывая, уже нырнула за занавес, точно удирающий кролик, и пролетела под гулкой аркой в сторону сада. Ее обступила тьма, но отблески света, падавшие из полузакрытых окон, указывали дорогу. Дождь перестал барабанить, и лишь ветер, еще шумевший в кронах деревьев, гасил звуки ее шагов. Яблони над ее головой взмахивали тяжелыми ветвями и шелестели листвою, на низкорослых апельсиновых деревцах покачивались круглые, как головки одуванчиков, плоды. Дженнифер толкнула садовую калитку и бросилась под защиту темного кладбища.

Она прибежала сюда чисто инстинктивно, выбрав самое темное место. Но сейчас, случайно наступив на могильный холмик, она, все еще охваченная паническим страхом, поняла, что выбрала правильный путь. Отсюда – скорей на ферму, к Стивену. Ведь надо предостеречь их… Но Дженнифер не стала убеждать себя, что ее единственное намерение – предупредить Стивена и полицейских. Уже третий раз она искала защиты в его надежных руках. Дженни интуитивно поняла причину: пускай он отказывался от роли героя, все же он единственный герой ее жизни. А сейчас у Дженнифер не осталось никаких сомнений насчет того, в какую ситуацию она влипла. Если можно себе представить лицо, на котором написано единственное желание – убить, то именно таким было лицо испанки, когда та направилась за намеченной жертвой.

Намеченная жертва… И ветер, так надежно скрывающий бегство Дженнифер, мог точно так же заглушить шум преследования.

Донья Франциска не могла увидеть ее и вряд ли даже слышала хоть что-нибудь. Возможно, она еще блуждает по коридору над трапезной в поисках «английской девушки», но, может быть, уже скользит черной тенью за своей добычей по кладбищу… Вытянутые руки Дженнифер натолкнулись на мокрые дрожащие листья розовых кустов, которые раскинули свой ковер у монастырской стены возле калитки, ведущей в горы. Волосы мокрыми прядями падали на глаза Дженни, шипы роз оцарапали руки и, словно когти, вцепились в подол плаща. Что-то больно стукнуло ее по руке, она отскочила с криком ужаса, но тут же поняла, что это просто калитка, раскачиваемая порывами ветра.

Она прошмыгнула в нее и устремилась к горной дороге. К ферме Бюсака. Стивен должен быть там, Стивен и полицейские из Лу и Гаварни. Стивен…

Осталась позади тень монастырских стен и деревьев, дорога стала лучше видна. Подгоняемая страхом, Дженни бежала по склону и судорожно всхлипывала; чем быстрее она бежала, тем больший ужас охватывал ее. Она летела без оглядки по следам недавней грозы. Когда она достигла той высоты, где монастырские стены уже не служили преградой ветру, ее захватил вихревой поток и потащил вперед, словно она весила не больше легкого облачка. Туфли скользили по мокрой траве, дважды она падала на колени, руки были в грязи, плащ порвался и испачкался, но ни падения, ни боль от ушибов ничуть не уменьшили скорости ее бешеной гонки. Ураганный ветер раздувал плащ, как парус, и нес ее, точно легкое суденышко, вверх по склону под сень сосен. В темноте она едва не налетела с размаху на ствол первой же сосны, но ветер протащил ее чуть левее, и наконец Дженни поглотило безмолвие леса, который разом оборвал рев стихии, подобно тому как скалы укрощают морские волны.

Мрак плотной стеной встал на ее пути, и, казалось, сам воздух препятствовал ее продвижению вперед. Но она не могла остановиться. Она не смела даже оглянуться назад, боясь увидеть позади себя под деревьями движение черной тени, боясь ощутить не одно только дыхание холодного ветра. Она бежала.

Вскоре она достигла склона, ведущего прямо к ферме.

Эта каменистая крутая осыпь и всегда была ненадежной, но сейчас превратилась в ужасное скользкое месиво – множество ручейков сбегало вниз, и дорога стала руслом потока, мелкой предательской речки, несущейся по скользким гладким камням и жидкой грязи. Дальше и выше… шаг за шагом, она уже не бежала, а едва продвигалась вперед, то и дело оступаясь, скользя, еле переставляя отяжелевшие ноги по камням и рытвинам…

Вперед… вперед… Она уже поднялась выше того места, где начинался поток, и теперь карабкалась по мокрым от дождя камням… Вперед и вперед… Совсем обессиленная, она бросилась к последнему повороту дороги.