Мэри Стюарт - Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник)

Я снова резко остановилась – как раз у входа на тропинку над рекой, где она пряталась от лунного света в лесной тени.

Постояв там, я сделала было шаг в ту сторону, но передумала. Свой час одиночества я получила – хорошенького помаленьку. Теперь у меня есть что-то вроде дома и пора туда возвращаться.

Чуть сбоку выходила на прогалину подъездная аллея. Свернув туда, я поспешила по ней мимо рододендронов, мимо разрушенной сторожки и дерева, увитого плющом, пока не достигла окрашенных ворот с надписью «УАЙТСКАР» и ухоженной дороги за ними.

Жюли появилась сонным знойным днем, как раз перед чаем. В воздухе витал запах сена, по канавам пенилась таволга. Отдаленный гул трактора сделался такой же неотъемлемой частью погожего дня, как жужжание пчел в розах. Я не замечала шум подъезжающего автомобиля, пока Лиза не подняла глаза над столом, за которым мы с ней нарезали и намазывали мужчинам бутерброды к чаю, и не сказала:

– У ворот остановилась машина. Наверное, Жюли. – Она закусила нижнюю губу. – Интересно, кто мог ее подвезти? Должно быть, Билл Фенвик встречал поезд.

Я с преувеличенной осторожностью положила нож. Лиза бросила на меня один из своих задумчивых, оценивающих взглядов.

– Я бы на вашем месте не волновалась. После всего остального это сущий пустяк.

– Я и не волнуюсь.

Она еще несколько секунд взирала на меня, а потом кивнула с характерной для нее натянутой улыбочкой. За два дня, проведенные мной в Уайтскаре, Лиза, казалось, полностью справилась с первым приступом странной нервозности. И в самом деле, она последовала моему совету столь буквально, что иной раз я задумывалась, правда совсем мимолетно, уж не убедила ли она себя в том, что я действительно Аннабель. Во всяком случае, похоже, общалась она со мной совершенно искренне – своеобразная форма защиты с ее стороны.

– Пойду встречу, – сказала она. – Вы пойдете?

– Лучше сначала вы. Идите вперед.

Я последовала за ней по каменному коридору к задней двери и, когда Лиза вышла на солнце, остановилась там в тени.

Жюли сидела за рулем в открытой машине – видавшей виды развалине, должно быть почти ее ровеснице, вручную отлакированной грязновато-черной эмалью и с излишней щедростью – по крайней мере, такое впечатление складывалось с первого взгляда – украшенной ослепительным хромом различных новейших приспособлений сомнительного назначения. Моя кузина без малейшего успеха дергала за тормоз, пока автомобиль не проехал еще как минимум четыре ярда, а потом, не позаботившись даже выключить мотор, пулей выскочила наружу.

– Лиза! Силы небесные! Потрясающая поездка! До чего же здорово все-таки добраться и… ой-ой, пахнет тостиками. Как дедушка? Она приехала? Дорогая, надеюсь, ты не против, что я привезла Дональда? Это его машина, и он не позволил бы мне вести самой, потому что говорит, я худший водитель в мире, но в конце концов ему все же пришлось, потому что я же не стала бы сама вылезать и открывать все эти ворота. Я пригласила его остаться, надеюсь, ты не против? Можно устроить его в старой детской, и я сама все-все приготовлю. Она приехала?

На ней были белая блузка и синяя юбка, туго затянутая на тоненькой талии широким кожаным светло-коричневым поясом. Простота этого наряда отнюдь не скрывала его немалую цену. Светлые и густые волосы девушки сияли на солнце, как лен, а глаза были серо-зелеными и прозрачными, как вода. Лицо ее покрывал ровный золотистый загар, такой же янтарный, как на обнаженных руках и ногах. Тяжелый золотой браслет подчеркивал хрупкость тонкого запястья.

Она, смеясь, схватила Лизу за обе руки, но, как я обратила внимание, целовать не стала. Бурный восторг приветствия предназначался не столько для Лизы лично, сколько объяснялся характером самой Жюли, ее бьющей во все стороны жизнерадостностью. Это как переливающийся фонтан. Если стоять близко к нему, до тебя долетают сверкающие брызги.

Наконец Жюли выпустила руки Лизы и в вихре развевающейся синей юбки развернулась к мужчине, которого с первого взгляда я не заметила. Он закрывал ворота за машиной и, прежде чем откликнуться на ликующий возглас Жюли: «Дональд! Иди скорей, познакомься с Лизой!», – подошел туда, где всем своим хромом сияла на солнце вибрирующая от невыключенного мотора машина, отключил зажигание, вынул ключ, положил его в карман и наконец приблизился со слегка неуверенным видом, разительно контрастировавшим с кипучим энтузиазмом Жюли.