Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

По крайней мере, так мне казалось, и думаю, что то же самое испытала и Фрэнсис, потому что, едва сделав несколько шагов, она вдруг громко вскрикнула от боли, пошатнулась и как подстреленная рухнула на песок. Фонарик у нее выпал, раздался зловещий прощальный звук бьющегося стекла; темнота укутала нас, как одеялом.

Я бросила чемоданы и через мгновение уже была внизу рядом с ней.

– Фрэнсис! Что такое? Что случилось?

За последние три дня моя нервная система испытала такие непомерные нагрузки, что в первый момент я поймала себя на мысли, что найду ее мертвой.

Но она была вполне живой и вовсю бранилась:

– Проклятая нога! Ты когда-нибудь встречала такую дуру, а ведь и фонарик был! Эта штуковина разбилась?

– Боюсь, что да. А твоя нога?..

– А-а, это все та же лодыжка. Не беспокойся: всего лишь вывих, как обычно. Если посидеть немного да как следует выругаться – все пройдет. Черт возьми, я вся мокрая! Ты была права насчет этих лагун в скалах; они только кажутся отлогими песчаными понижениями… Мне было не видно как следует. А теперь, раз фонарик разбился… – Она запнулась в ужасе. – Ники, ведь у нас нет фонарика!

– Да, знаю. Ничем тут не поможешь. Марк обязательно подойдет поближе, он будет искать нас, а мы ему крикнем.

– Если увидим.

– Услышим, наверное.

– Девочка моя, он же не будет включать двигатель, ведь так?

– Не знаю. Может быть, и будет. Ведь есть еще много лодок, на которых ловят рыбу, на этот звук люди не должны обратить внимание. Все будет хорошо, не волнуйся.

– Только так и должно быть, – мрачно сказала она. – Мосты у нас сожжены. Я просто не представляю себе, что мы можем вернуться.

– На худой конец, – сказала я с показной бодростью, – как-нибудь я доползу назад с чемоданами, быстренько распакую их, а потом пойду и скажу, что мы ночью ходили купаться, и попрошу их помочь мне забрать тебя.

– Да, – сказала Фрэнсис, – и потом все они в полном составе понесутся сюда и наткнутся здесь на Марка и компанию.

– Потом – это уже не коснется Марка. Ему бы такое понравилось.

– Может быть. Ну и поделом мне за то, что не воспитала тебя как следует. Если бы я научила тебя не совать нос в чужие дела…

– И проходить мимо по другой стороне улицы?

– Да, вот именно. Если сторонишься людей и ездишь в богом забытые уголки мира, избегая своих знакомых, с которыми путешествовала вместе, придется смириться с тем, что происходит. Ты же не могла поступить иначе даже в нашем сегодняшнем трагикомическом эпизоде. Невозможно, столкнувшись с убийством, не ужаснуться. Боюсь, что быстро нам из этого не выпутаться. Черт бы подрал эту ногу. Нет-нет, не беспокойся, боль начинает понемногу проходить. Который час?

– Около половины второго. У тебя есть спички?

– Нету. Но вот моя зажигалка. Прости за фонарик.

– Ты же не виновата.

– Дай-ка теперь руку и помоги подняться, хорошо?

– На. Справишься? Молодец. Вот что я скажу: оставим-ка мы тут чемоданы, позади у скалы, и пройдем по этому «пирсу» как можно дальше, сколько сумеем. Потом я могу вернуться за ними… или, может быть, оставим их до появления Марка. Ты уверена, что справишься?

– Уверена. Да не беспокойся ты обо мне. Смотри, это фонарик?

Еле заметный отблеск света звезды на металле обозначил место, где он лежал. Я схватила его, попробовала включить. Бесполезно. Слегка потрясла, послышалось дребезжание осколков стекла.

– Капут? – спросила Фрэнсис.

– Капут. Ничего, не может же везти всегда и во всем. Поспешим, что раздумывать.

По заливу мы двигались страшно медленно, и шаги наши, после движения со светом и падения, были еще более неуверенные. Фрэнсис самоотверженно шагала прихрамывая, я пыталась создать видимость спокойствия, неторопливости, но ночь дышала мне в затылок, и в глубине души я уже ругала себя за эту заключительную эскападу – попытку ночного бегства. Наверное, глупо было так паниковать из-за ножа Джозефа. Возможно, они его даже и не видели и он все время пролежал у меня в кармане. И не исключено, что предложение Стратоса отправиться с ним на морскую прогулку было не более чем желанием хозяина угодить гостю и опасность была только в моем воображении. И ни к чему мне было тащить Фрэнсис в этот ужасный ночной поход, втягивать ее в мою школярскую авантюру, из которой, скорее всего, ничего и не выйдет. Если бы мне не терять головы и подождать до завтра… Завтра мы бы заказали по телефону машину, а потом пошли бы к ней в сиянии дня по нормальной человеческой улице.