Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Да, вот для начала это – одуванчик. В самом деле, дорогая…

– Ястребинка волосистая – совсем другое дело. Разновидность ланглезиус волосатиус и произрастает только на высоте двух тысяч футов. Уж это-то я знаю. Фрэнсис объяснила мне, где искать.

– Да-а, денек у вас, кажется, выдался не из простых. Вы кого-нибудь видели наверху?

– Ни души. – Я улыбнулась. – Вы же говорили: если нужны тишина и спокойствие – это самое подходящее место. Никаких признаков живых существ, за исключением птиц, да и тех немного: серая ворона, пустельга и стайка щеглов у камней, где переход через речку.

Тони, как выяснилось, птицы не интересовали. Он встал.

– Вы передохнули? Пойдемте вниз.

– Боже милостивый, так вы пришли сюда только ради того, чтобы меня встретить?

– Мне захотелось прогуляться. Лимоны приятно пахнут, не правда ли?

Мы миновали лимонную рощу и шли по краю поля, где находилась мельница. Беглого взгляда было достаточно, чтобы увидеть: дверь плотно закрыта и ключ не торчит из замка. Я быстро отвернулась, мысли мелькали одна за другой. Действительно ли Тони ходил меня встречать, а может быть, хотел выяснить, где я была и что видела, или он ходил к мельнице? Известно ли ему, что Колина там уже нет? Если да, то подозревает ли он Софию или думает, что Джозеф забрал мальчика в горы, чтобы заткнуть ему рот? А может быть, София сама доверилась ему: ведь он, как и она, был против нового убийства? Я украдкой посмотрела на него. Нет, его лицо не выражало ничего особенного, разве что озабоченность тем, чтобы не вляпаться в навоз мула на дороге. Не было и намека на то, что он сильно занят тем, что можно бы назвать игрой в словесные шахматы.

Итак, пока каждый из нас сделал тот ход, который хотел. Ах, если бы я могла помешать ему сделать следующий ход! Я попыталась отвлечь его внимание и показала на падуб:

– Смотрите, сойка! Правда, они хорошенькие? В Англии они такие пугливые, что их как следует не рассмотреть.

– Вы так считаете? – Он едва взглянул на нее и все-таки сделал свой следующий ход к клетке королевы: – А вам не кажется, что эти мельницы очень милые?

– Они прелесть. – Я надеялась, что он не заметил смятения королевы: знает он что-нибудь или нет – я должна говорить и вести себя естественно. – Сегодня утром мы побывали здесь с кинокамерой, на полях работали люди, и Фрэнсис отсняла несколько великолепных кадров, – решилась я на откровенный компромисс.

– И там была София?

– Сестра господина Алексиакиса? Да, была. Она очень приятная, верно? Я бы никогда не догадалась, что это его сестра, настолько она выглядит старше.

– Есть разница, дорогая, между богатой жизнью Сохо и пустыми сетями Айос-Георгиоса, особенно если у вас муж рыбак, а рыбу ловить не желает. У него другое на уме: вечно шатается в горах, вооруженный до зубов, как критский разбойник. А какая охота в здешних местах? Если он раз в месяц притащит в дом горную куропатку, то считает, что внес свой вклад в его благополучие.

Я засмеялась:

– Я его видела? Это не он проводит время в гостинице за игрой в триктрак?

– Нет, не он. Этот сейчас занят своим любимым делом: бродит где-то. Я подумал, не встретили ли вы его там, в горах. Вот и спросил. София пустила вас на мельницу?

Шах королеве. Моя уловка не сработала снова. Потом я поняла, откуда это ощущение ловушки: оно от сознания моей причастности к происходящему. У Тони не могло быть никаких оснований подозревать, что я что-нибудь знаю. Единственной причиной его любопытства на самом деле было желание узнать то, о чем он спрашивал.

Значит, София ничего не сказала. Был один страшный момент, когда я задумалась, что же ему ответить. Потом вдруг ясно поняла, что Софии придется самой себя защищать. Моя задача – позаботиться о самой себе; эта мысль заставила меня собраться. Если Тони и Стратос узнают, что Колин исчез, это уже ничего не изменит: им теперь его не достать. А Софии когда-нибудь придется предстать перед судом. Мне же надо позаботиться о себе и о Фрэнсис. Правда – единственное оружие невиновности.

Я нагнулась, чтобы набрать ирисы, – это дало мне необходимую минуту. Выпрямившись, я засунула цветы в свой букет.

– На мельницу? Да, пустила. Она была чрезвычайно любезна. Мне показалось, что она торопится, но она провела нас внутрь, и Фрэнсис сделала несколько превосходных кадров. Нам очень повезло, что мы повстречали ее; я бы никогда не узнала, чья это мельница, ведь она обычно заперта?

– Да, – сказал Тони, светлые глаза его не выразили ничего, кроме умеренного интереса. – Значит, вы видели всю механику? Замечательно. Мельничные камни и все прочее?