Мэри Стюарт - Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила (сборник)

– Нет, я лучше останусь с ними, но тем не менее спасибо. Мы все равно поедем тем путем и по дороге еще осмотрим Баальбек.

– Я тебя и туда отвезу.

– Это было бы очень здорово, но, понимаешь, все оговорено заранее, и я, сказать по правде, уже уложила вещи. К тому же сам знаешь, какая здесь неразбериха с визами. Моя датирована завтрашним числом, паспорт оформлен на всю группу. Мы уже и так успели поругаться из-за того, что я хочу остаться здесь, когда группа в субботу улетит в Англию, так что мне не хочется затевать ссору еще раз. Я лучше поеду со всеми.

– Ну ладно, увидимся в Бейруте. Где ты остановишься?

– Как только останусь одна, пожалуй, переселюсь в отель «Финикия».

– Там я тебя и разыщу. Закажи мне номер, ладно? Позвоню перед отъездом из Дамаска. А чем ты собиралась заняться в свободное время, если не считать, полагаю, посещения Дар-Ибрагима?

– Дар-Ибрагима? – удивленно повторила я.

– Жилища тетушки Гарриет. Так называется ее дворец, разве не помнишь? Он стоит на реке Нахр-Ибрагим, иначе Адонис.

– Я… да, кажется, слышала когда-то, но забыла. О боже, тетушка Гарриет… Никогда бы не подумала… Это где-то неподалеку от Бейрута, верно?

– Миль тридцать по дороге вдоль берега в Джубейль, потом вглубь страны, в горы, к истоку Адониса. Дорога поднимается на хребет по северному склону долины и где-то между деревнями Турзайя и Картаба пересекает речку под названием Нахр-эль-Сальк, приток Адониса. Дар-Ибрагим расположен в самой середине долины, там, где реки сливаются.

– Ты там бывал?

– Нет, но собираюсь съездить. Ты правду говоришь, что тебе это и в голову не приходило?

– Ни сном ни духом. Я в самом деле собиралась подняться по долине Адониса, хотела посмотреть исток. Говорят, там красивый водопад, и храм какого-то бога, и место, где Венера встретилась с Адонисом. Хотела нанять для этой поездки машину в воскресенье, после того как группа улетит в Англию… Но, честно говоря, совсем забыла о тетушке Гарриет. Знаешь, я ее почти не помню. Когда она в последний раз приезжала в Англию, мы были в Лос-Анджелесе, а с позапрошлого визита прошло… страшно подумать, лет пятнадцать! А мама никогда и словом не обмолвилась об этом месте – Дар-Ибрагим, так, говоришь, оно называется? Но это, наверно, оттого, что ее познания в географии не лучше моих и она не представляла, что на самом деле это так близко от Бейрута. – Я поставила чашку на стол. – Так она живет прямо в долине Адониса? В таком случае я, пожалуй, съезжу с тобой, хотя бы для того, чтобы посмотреть дворец и рассказать папе, на что он похож. Если я ему расскажу, как пешком поднялась на вершину горы, чтобы положить букетик цветов на могилу старушки, он, надеюсь, решит, что для меня еще не все потеряно.

– Если попытаешься положить цветочки, она, пожалуй, съездит тебе в зубы, – заметил Чарльз. – Старушка живет и здравствует. Ты, крошка, сильно отстала от жизни.

Я выпучила глаза:

– Жива? Тетушка Гарриет жива? Так кто из нас отстал от жизни? Она умерла вскоре после Нового года.

– Кто угодно, только не она, – рассмеялся Чарльз. – Если ты имеешь в виду ее последнюю волю и завещание, то они ничего не значат. В последнее время старушка присылала нам новое завещание каждые полгода. Разве дядя Крис не получил знаменитое письмо, в котором она отказывается от британского подданства и всех поголовно лишает наследства? Кроме меня, разумеется, – ухмыльнулся он. – Мне были завещаны гончие псы Гавриила и личный томик Корана, потому что я выказывал, по ее выражению, «подлинный интерес к истинным цивилизациям мира». То есть потому, что я в то время учил арабский. В некоторых отношениях, – задумчиво добавил мой кузен, – тетушка была на редкость наивна, коль продолжала верить, что компания «Мэнсел и Мэнсел» способна проявлять подлинный интерес к чему бы то ни было, если на это нет самых что ни на есть веских причин.

– Ладно, хватит шутить.

– Насчет завещаний и всего остального? Я не шучу. В самых изящных витиеватых выражениях ранней Викторианской эпохи – о, каких длинных периодов исполнены ее письма! – она отреклась от всего – от семьи, от Британии, от Бога, от всего на свете. Ну, может быть, и не совсем от Бога, поскольку она собиралась перейти в магометанство и просила: не будем ли мы так добры прислать из Англии надежного каменщика, чтобы он выстроил ей личное кладбище, где она могла бы упокоиться с миром в лоне Аллаха среди своих возлюбленных собачек, и не составит ли нам труда сообщить редактору «Таймс», что зарубежный выпуск газеты стал слишком тонок для того, чтобы она без помех могла решать кроссворды, и что она просит поправить дело.