Франко Энна - Римское дело комиссара Сартори

— С вами?

— Нет, не со мной. С Мариной Соларис.

— Не понимаю, — пробормотал детектив.

— Я хотел сказать, если вы не вошли в контакт с Мэри, чтобы продать ей информацию, уже оплаченную вашей клиенткой.

Паладини сглотнул.

— Но как можно подумать о подобном! Я. я честный служащий!

— Очень рад за вас. До свидания.

Комиссар вышел в сопровождении бригадира.

На вокзале «Термини», под просторным сводом, освещенным солнцем, была обычна толкотня. Сартори и Корона вошли в отделение связи и попросили вызвать директора.

Показалась женщина лет сорока пяти, в голубом фартучке, с бутербродом в руке и вымазанным ртом.

— В чем дело? — спросила она с чисто римским акцентом и широко зевнула, показывая содержимое своей глотки.

Комиссар представился, показал удостоверение. Женщина поспешно вытерла рот тыльной стороной ладони и спрятала бутерброд за спину.

— Извините, но у нас нет даже времени поесть, — попыталась она оправдаться.

— Кому вы говорите! — поддержал ее Сартори. — Послушайте, мне необходима очень деликатная информация. У меня есть сведения, что некая Марина Соларис получает корреспонденцию «до востребования». Хотелось бы знать, нет ли на ее имя письма.

Женщина захлопала глазами.

— Посмотреть я посмотрю, но если дело идет о том, чтобы дать его вам.

— Я в курсе. Вам нужно разрешение следователя. Будет вам разрешение, если возникнет необходимость.

— Знаете, это формальность, но я должна защищать свою карьеру.

— Конечно, понимаю.

Женщина пошла посмотреть в ящичке с буквой «С» и вернулась с довольно пухлым конвертом.

— Вот, заказное, — сообщила она.

— Можно посмотреть отправителя?

— Могу сказать. Здесь только фамилия. — И она прочитала на обратной стороне конверта: — «Соларис. Город-государство Ватикан».

— А!.. Послушайте, синьора, считайте этот конверт конфискованным. Я посылаю бригадира к следователю, и вы получите разрешение для передачи его нам. — Он повернулся к Короне: — Даже не так. Позвоните фельдфебелю Фантину, чтобы тот получил разрешение немедленно и доставил его сюда. Вы мне нужны здесь. Я остаюсь на случай, если Марина появится, чтобы забрать почту.

— А что случилось, комиссар? — попыталась разузнать директриса, дерзко откусывая кусок бутерброда.

— А теперь уж вы на многое претендуете, синьора. У нас тоже есть правила.

— Да, извините!.. Знаете, а ведь вертится у меня в голове это имя. Соларис. Кажется, газеты писали о каком-то деле. Так?

— Попридержите язык, синьора.

— Мне?.. А что такое?

Женщина отпрянула в сторону. Комиссар подозвал ее и вполголоса предупредил:

— Обратите внимание, чтобы никто из служащих не выдал конверт без вашего ведома.

— Будьте спокойны, комиссар, здесь ничто не теряется!

И, возмущенная, она удалилась, виляя толстым задом.

Сартори принялся курить, ожидая возвращения Короны. Он внимательно осматривал каждую входящую девушку в надежде встретить неуловимую Марину Соларис.

Репродуктор объявлял о прибытии и убытии поездов. Народ, нагруженный багажом, бежал на перроны. Перед билетными кассами извивались длинные очереди. Две девушки-американки у окошечка для телеграмм тщетно пытались что-то разъяснить спокойному и индифферентному, как слон, служащему.

Бригадир вернулся, тяжело дыша.

— Через полчаса будет разрешение, — заверил он. — Я совершенно сбит с толку. Вы что-нибудь понимаете?

— Я только сейчас начинаю что-то понимать.

— Значит, монсеньор знает, что племянница исчезла?

— Он узнал, что она исчезла, но не знает, где она, иначе не писал бы «до востребования».

— Тоже верно.

— Я пойду выпью аперитив. Вы не ходите к окошечку «До востребования». Если услышите, что кто-то спрашивает корреспонденцию Марины Соларис, блокируйте его. Я сейчас вернусь.

Комиссар пересек длинный зал ожидания и направился в вокзальный бар, где выпил «Чинзано» с содовой. Странная эйфория охватила его. Мысли вплетались в моток информации, ставшей известной совсем недавно, и теперь, уже восстановив недостающие детали, он мог соединить вместе некоторые звенья цепи рассуждений.

Когда Сартори вернулся в почтовое отделение, было почти два.

— Идите тоже выпейте чего-нибудь, — посоветовал он бригадиру.

— Нет, спасибо. Я уже пил. А вот и Тортуозо!

Подошел запыхавшийся агент.

— Я взбудоражил пять кабинетов, — заявил он, передавая комиссару разрешение следователя реквизировать корреспонденцию, адресованную Марине Соларис.