Дамир Берхеев - В поиске индиго [СИ]

А Вы умеете жить?

Доктор Лэнгдон делил свою жизнь на два периода: когда он умел это делать, и когда его заставили существовать.

Возвращаясь с ночных дежурств измотанным (все-таки сорокапятилетний возраст давал о себе знать) он не спешил обессиленным физически падать на кровать. Напоследок нужно было измотать себя и морально. Наливая стакан с медовым виски и, обязательно добавляя два кристалла льда, он брался за фотоальбом в твердом коричневом переплете с надписью на обложке: «Моя жизнь в картинках». Ни в кадрах, ни в слайдах, а именно в картинках. Что-то детское и несерьезное в надписи привлекло его при покупке, а не грубый переплет или большая форма фотоальбома. С фотографии его родителей начиналось его путешествие по картинам жизни. Отец и мать — врачи. Во время Второй мировой войны они еще жили в Англии и усердно помогали в тылу, хотя в моменты воздушных бомбардировок стиралось четкое понятие тыла и фронта. И как-то так получилось, что после капитуляции стран фашистских захватчиков семья Лэнгдонов переехала в Нью-Йорк, но все-таки первое фото было сделано в Англии: супруг в строгом костюме цвета кубинской сигары и миссис Лэнгдон в лазурном платье стояли рядом без каких-либо объятий или иных признаков любовных отношений. Фотография пожелтела и по краям была чуть оборванной — года брали свое. Затем кадр старого Нью-Йорка, новорожденный младенец — сын Лэнгдона, которого назвали Альфредом. Никто в семье не сомневался, какую профессию выберет мальчик, правда до этого было еще времени с запасом. Вот его детские фотографии, как он с отцом ловит рыбу в водах Гудзона, фото его класса, его выпускной, его поступление в Колумбийский университет на медицинский факультет. Все кадры в черно-белых тонах, но вызывали только красочные чувства счастья. У него было прекрасное детство с любящими родителями и умными друзьями. Затем он встретил ее… Девушка с пышной золотой прической выбирала литературу, только вышедшую и сразу же попавшую в список запрещенных во многих странах, кроме Соединенных Штатов, конечно.

— Вот, у меня Солженицын, — протягивала она библиотекарю громоздкий учебник, который, как казалось, болтался под тяжестью в ее кисти.

Позади стоящий студент не мог не оценить выбора девушки:

— Будь Вы в Советском Союзе, Вас бы уже сослали в Сибирь.

— Я обожаю подобную литературу, — с улыбкой ослепительной улыбкой добавила девушка. — И будь я там, так же читала бы Александра Солженицына и хранила бы звездно полосатый флаг в шкафу в знак тайного протеста.

— А Вы забавная, — пристально вглядываясь в ее карие глаза, подметил Альфред. — Могу поспорить, Вы учитесь на факультете журналистики и филологии.

— Откуда Вы знаете? — удивилась точности догадок девушка.

— Иногда книга в руке девушки может сказать больше, чем недельное свидание.

Так все и началось у Эйприл и Альфреда. Они проводили вместе свободное время и чреда фотографий, говорила об этом. Причем эволюция жизненных картин заметно отображалась в позах, в объятиях, в поцелуях. Постепенно юношеские фотографии сменились на свадебные.

К первой фотографии доктор успевал осушить ровно один стакан с виски. С последней каплей в стакане из глаз скатывалась первая слеза. После этого по стандартному сценарию, доктор вставал и, наливая себе еще стакан огненного напитка, садился за продолжение просмотра своей жизни. Цветные фотографии медового месяца на Гавайских островах, неописуемый океан с белоснежной яхтой, красавица жена в ярко-оранжевом купальнике и один из самых счастливых месяцев в жизни влюбленной пары Лэнгдонов, наполненный любовью и теплом. Переворачивая очередной лист альбома, в глаза бросалась фотография ребенка, и этот персонаж стал третьим основным до конца фотоальбома.

На последнем листе альбома была вложена газетная статья. Аккуратно доставая из кармашка, он развернул ее.

«… Августовским утром стояла пасмурная погода. Семейная пара, вместе с пятнадцатилетним сыном ехала отдыхать за город, не превышая скорости и соблюдая все правила дорожного движения. Из-за отсутствия на месте резкого поворота соответствующего знака, автомобиль марки „Ford Mondeo“ с тремя пассажирами вылетел в кювет. Сделав, порядка, пяти оборотов, с каждым разом ударяясь о землю, машина оказалась крышей вниз. Мистер Лэнгдон, водитель данного транспорта, превозмогая боль и бессознательное состояние, вытащил из горящего „Ford“ сына и супругу. Однако пятнадцатилетний мальчик на данный момент находится в тяжелом состоянии, и впал, по последним сведениям, в кому, а супруга скончалась до приезда скорой помощи из-за полученных травм. После случившегося инцидента власти Нью-Йорка приняли решение проверки, обновления и замены старых знаков дорожного движения. Как жаль, что на активность властей можно повлиять только смертью простых граждан города…»