Аллен Эскенс - Жизнь, которую мы потеряли

– Так вы не знаете, что случилось потом? – спросил я.

– Мне сказали, что мы получили поддержку с воздуха. Наши сбросили напалм на позиции противника. Карл накрыл меня своим телом, как одеялом. Если ты приглядишься повнимательнее, то наверняка увидишь шрамы на внутренней стороне его рук и на шее. Следы от ожогов.

– Значит, на этом война для вас обоих закончилась? – поинтересовался я.

– Для меня – да. – Вирджил проглотил ком в горле. – Сперва нас заштопали прямо в опорном пункте, а затем еще был Дананг. Меня отправили в Сеул, но Карл остался в Дананге. Какое-то время ушло у него на выздоровление, после чего он вернулся в строй.

– И жюри присяжных так и не услышало вашего рассказа?!

– Ни слова.

– Потрясающая история, – сказал я.

– Карл Айверсон – герой. Настоящий герой, будь я проклят! Он был готов отдать за меня жизнь. Он не насильник. Он не убивал эту девочку.

Слегка поколебавшись, я озвучил свою мысль:

– Но… ваш рассказ никак не подтверждает невиновность Карла.

Вирджил наградил меня холодным взглядом, пробиравшим до печенок, и еще сильнее сжал ручку трости, словно собираясь хорошенько отделать нахального сосунка. Я заткнулся и стал ждать, когда гнев в его глазах немного уляжется.

– Тебе тепло, уютно, и ты чувствуешь себя в безопасности, – презрительно фыркнул Вирджил. – Ты и понятия не имеешь, что значит смотреть смерти в лицо.

Он ошибался. Мне вовсе не было тепло, а глядя на побелевшие костяшки пальцев, которыми он сжимал рукоять трости, я отнюдь не чувствовал себя в безопасности, хотя у Вирджила и был пунктик по поводу того, как смотреть смерти в лицо.

– Люди меняются, – осторожно сказал я.

– Человек, который сегодня под градом пуль спасает другого, завтра не будет ни с того ни с сего убивать маленькую девочку.

– Но вы же не были с ним до конца его вьетнамского похода, ведь так? Вы улетели домой, а он остался там. Может, с ним что-то случилось, что-то такое, отчего он свихнулся и стал другим человеком – человеком, способным убить эту девушку. Вы же сами сказали, что Карл во Вьетнаме был убийцей.

– Да, во Вьетнаме он был убийцей, но убить девушку – это совсем из другой оперы.

Слова Вирджила напомнили мне о разговоре, состоявшемся при нашем первом знакомстве с Карлом. О его загадочном высказывании по поводу разницы между убийством и предумышленным убийством. И я подумал, что Вирджил, быть может, сумеет помочь мне разобраться.

– Карл говорил, что есть разница между убийством и предумышленным убийством. Что он имел в виду? – Мне казалось, я знаю ответ, но, прежде чем говорить с Карлом, хотелось сперва выслушать версию Вирджила.

– Все очень просто, – сказал он. – Ты убиваешь солдата в джунглях, но война есть война. Это не предумышленное убийство. Существует вроде негласного договора между воюющими армиями, что убивать на войне – это нормально. Это разрешено. Это твоя работа. Да, Карл убивал мужчин во Вьетнаме, но он не убивал ту девушку. Понимаешь, о чем я говорю?

– Я понимаю, что вы обязаны Карлу Айверсону жизнью и вы в любом случае всегда будете его прикрывать. Но Карл говорил мне, что делал и то и другое. Убивал и совершал предумышленные убийства. Он сказал, что виновен и в том и в другом.

– Ну, это совсем другая история, – вздохнул Вирджил.

– Я весь внимание, – сказал я.

– Эта история, которой я не могу с тобой поделиться. Я поклялся Карлу, что никому ее не расскажу. Я держу свое слово и не собираюсь его нарушать.

– Но если это поможет прояснить вопрос…

– Это история Карла, не моя. И принимать решение только ему. Он не рассказывал о ней ни одной живой душе, ни своему адвокату, ни присяжным. Я умолял его поговорить об этом на суде, но он наотрез отказался.

– Это случилось во Вьетнаме?

– Да, там.

– Ну и что это может доказать? – спросил я.

Вирджил тотчас же ощетинился:

– По какой-то причине Карл заинтересован в беседах с тобой. Мне этого не понять, но он, похоже, хочет пустить тебя к себе в душу. Быть может, он расскажет тебе, что случилось с ним во Вьетнаме. Если действительно заговорит, ты сразу все поймешь. Карл Айверсон, даже если бы ему грозили все муки ада, не стал бы убивать эту девушку.

После встречи с Вирджилом я заскочил в офис государственного защитника, чтобы забрать оставшиеся материалы дела, взвалил их на плечо и поехал домой, по дороге жонглируя всеми «за» и «против» Карла Айверсона с учетом полученной противоречивой информации. С одной стороны, Карл Айверсон полез в джунглях под пули, грудью закрыв товарища. А с другой – оказался больным на всю голову ублюдком, способным оборвать жизнь невинной девушки ради удовлетворения извращенных половых потребностей, – короче, два разных человека в одном. И в коробке на моем плече наверняка должно было найтись объяснение, как доктор Джекилл превратился в мистера Хайда. Коробка показалась мне еще тяжелее, пока я тащился по лестнице на второй этаж.