Маттиас Эдвардссон - Почти нормальная семья

Я ответила, что все нормально, все о’кей, ничего такого.

На самом деле я уже приняла решение закончить отношения с Крисом. Но теперь я не чувствовала прежней уверенности.

— Тебе лучше? — спросила Амина.

— Кажется, да.

Я взглянула на часы. Половина пятого.

— Давай домой и ложись, пока Дино с ума не сошел.

Амина нервно рассмеялась:

— Он уже звонил мне два раза.

— Созвонимся завтра. Целую.

Пять процентов зарядки. Я нашла на полу зарядное устройство и как раз собиралась воткнуть его в телефон, когда обнаружила, что мне пришло сообщение с неизвестного номера.

Пожалуйста, держитесь подальше от Криса! Он опасен.

Я просыпаюсь в холодном поту и не в состоянии понять, сколько сейчас времени. Может быть, около полуночи, а может, уже почти утро. Здесь, в изоляторе, движения времени не ощущается.

Что-то гнетет меня. Я вываливаюсь из кровати, брожу кругами по комнате. Запах такой же резкий, как и в первый день, когда я попала сюда.

В истерике я колочусь в запертую дверь, отгоняя ужасные видения. Такие реалистичные, что грань между фантазией и реальностью размывается.

— Выпустите меня! — кричу я и продолжаю колотить в дверь, хотя руки уже болят и просто отваливаются.

Перед глазами у меня — окровавленное тело Криса на земле. Оно дергается, по нему проходят судороги, когда из раны на животе выплескивается новая порция крови.

— Откройте дверь!

Я стучу головой по холодному металлу, падаю на колени, в отчаянии пытаясь порвать дверь ногтями. Наконец окошко в двери открывается, пара испуганных глаз смотрит на меня. Это Эльза.

— Помогите, — с трудом произношу я.

Я тону. Мое тело куда-то проваливается, хотя я уже кучей лежу на полу. Я рвусь вверх, тяну руки, но воздух слишком плотный. То же, что пытаться плыть в цементе.

— Мама! Мама!

Эльза велит мне отойти от двери, мне удается медленно отползти. Я слышу, как Эльза зовет на помощь.

Лежа на спине, я смотрю в потолок, пока они обследуют меня. Их голоса доносятся издалека — слабый шепот.

Образ умирающего Криса все время встает перед глазами. Пульсирующее окровавленное тело на земле.

Медик шлепает меня по щекам. Я объясняю, что мне трудно дышать, в горле что-то застряло. Он подносит к моим губам стакан воды, но почти все выливается на подбородок и щеку. При помощи охранника он сажает меня в постели.

К моему лицу прикасаются чужие руки. Пластиковые перчатки, копающиеся у меня во рту. Кто-то заталкивает в меня две таблетки и говорит, что мне надо поспать.

— Не-ет! — кричу я и начинаю биться в их руках.

Сон опасен. Я не хочу туда.

— Прекратите!

Меня держат сзади.

Я набираю в легкие воздуха и задерживаю дыхание. Буквально ощущаю, как кислород наполняет кровь и сердце замедляет удары.

В уголке передо мной стоит Эльза со взглядом потерявшегося ребенка.

— Полиция, — выдавливаю я из себя. — Я хочу поговорить с полицией.

Не знаю, что говорить: всю правду, часть правды или то, что не имеет никакого отношения к правде. Знаю только, что мне нужно выговориться. Я должна рассказать, иначе я взорвусь.

Крис пожелал приехать ко мне домой.

Хочу посмотреть, как ты живешь, — написал он мне. — С твоими родителями я тоже охотно встречусь, но, может быть, пока подождать с этим? Тогда лучший случай сейчас, пока они в отъезде.

Я огляделась вокруг. Одежда, пакеты и всякая ерунда, разбросанные по всему дому. В кухне пахнет тухлятиной, а в постирочной навалена целая гора нижнего белья и блузок.

Хорошо, — отвечаю я Крису. — Только дай мне два часа

Я должна поговорить с ним. Мы не можем продолжать вот так. Хотя мне нравится его беззаботность и желание жить сегодняшним днем, для меня также важно знать, что мы одинаково воспринимаем то, что происходит. Опасаюсь, что этот разговор заставит кого-то из нас почувствовать себя задетым.

После происшествия с машиной не помешало бы прибраться в доме к приезду родителей, которые вернутся в пятницу. Я начала с гостиной. Все пропылесосила и оттерла журнальный столик. Пошла в кухню. Вынула посуду из машины, расставила по шкафам, загрузила в посудомойку новую партию, натерла столешницу так, что та заблестела.

Под конец у меня образовалась куча мусора. Запах щекотал ноздри, когда я вытаскивала мешки за дверь.

Обожаю эти теплые летние вечера, когда солнце уже зашло, но оставило светлую полосу на небе, когда воздух неподвижен, а птицы распевают колыбельные.