Маттиас Эдвардссон - Почти нормальная семья

Тот, кто убил Кристофера Ольсена, не просто пырнул его ножом. И вряд ли это была необходимая оборона. Кто-то ударил его несколько раз. Крови было море.

Я подумал о пятнах на блузке Стеллы. Да, она может прийти в ярость и потерять над собой контроль. И происходит это очень быстро. Но убить человека?

— Такого рода повреждения обычно означают присутствие личных мотивов, — сказала Ульрика. — Судя по всему, преступник испытывал к жертве острую ненависть.

— Как жаждущая мести бывшая сожительница?

— Например.

Ульрика подула на свой кофе.

— Мы с Микаэлем поговорили о квартире.

— О какой квартире?

— О служебной квартире в Стокгольме. Мы можем переехать туда уже на следующей неделе. Нам надо взять с собой только самое необходимое.

Я обжег язык своим кофе.

— Так скоро? Но разве не следует все это основательно обдумать?

— Я уже все решила, — резко ответила она. — От этого дела я отказаться не могу.

— Но ты ведь не собираешься оставить Стеллу?

— Нам все равно не разрешат с ней видеться. До суда мы ничего не сможем сделать.

— Ты уже сдалась.

— Напротив, Адам. Я всю жизнь проработала в уголовном праве. Положись на меня.

Я подошел к ней. Так близко, что ощутил тепло ее дыхания.

— Отпусти меня! — сказала она.

Взглянув вниз, я обнаружил, что держу ее за руки.

— Прости, я не хотел.

Ульрика попятилась:

— Что с тобой происходит? Я тебя не узнаю.

— Что ты имеешь в виду?

— Дорогой мой, мы должны держаться вместе. Мы — семья.

— Я делаю все, чтобы сплотить семью. Это ты оставляешь меня в стороне.

— Микаэль — опытный защитник, — сказала Ульрика. — У него есть своя стратегия, но он не может раскрыть нам все детали. Нам нужно положиться на него. Он уже нарушил конфиденциальность, разве тебе этого мало?

— Я не доверяю Блумбергу.

— Мы должны ему доверять, Адам.

Теперь она готова была расплакаться.

— А что, если это сделала она? — проговорил я. — Если это все-таки Стелла?

Ульрика отвернулась, и я снова приблизился к ней:

— Ты избавилась от ее мобильного. А блузка? Зачем ты это сделала? Ты думаешь, что Стелла действительно убила этого мужчину?

Она положила руки мне на грудь. Слезы лились градом.

— Прости, — пробормотал я.

Ульрика покачала головой:

— Ты сошел с ума. Ты побывал дома у этой самой Линды Лукинд. Ты вошел в ее квартиру, Адам!

— Полиция ничего не предпринимает! Кто-то же должен хоть что-нибудь делать!

— Мы тоже кое-что делаем. И еще много кто, поверь мне, Адам. Но не таким образом. Есть более эффективные способы.

Она вытерла слезы. Не так часто я видел ее плачущей. Чувство вины рвало душу на куски.

— Вчера мне написала Александра, — продолжала она. — Правда, что ты поджидал Амину у «Арены»?

Я не знал, что ответить.

— Преследовал Амину, задавая ей множество вопросов?

— Все было не совсем так.

Я не мог поверить, что Амина все рассказала матери. В каком-то смысле это были хорошие новости, потому что теперь ей придется во всем признаться, что бы там она ни скрывала. Александра не даст ей молчать. Очевидно, что Амина располагает сведениями, от которых зависит будущее Стеллы.

— Обещай мне больше так не делать, — сказала Ульрика.

— А что я должен делать? Мою дочь обвиняют в убийстве!

Громко топая ногами, я вышел в прихожую и сорвал с вешалки пальто. Распахнул дверь и с грохотом захлопнул ее за собой.

Я шел по городу, а внутри все кипело, как вода в котле. Взгляд, устремленный в землю, походка, напоминающая удары молотом по наковальне. Я начал бояться самого себя.

Ближе к вечеру позвонила Ульрика. Я стоял на гравийной дорожке посреди парка Лундагорд, не помня, как я туда попал.

— Прости, дорогой, — сказала она. — Мы не должны допустить, чтобы все это разрушило наши отношения. И без того тяжело.

Она заказала столик в ресторане «Списен» и предложила мне встретиться, чтобы вместе провести вечер.

Пульс у меня снизился, я медленно прошел мимо Кафедрального собора. Строго говоря, не было ничего странного в том, что горе встало между нами. Еще раз вспомнил я библейское высказывание, что разобщенная семья не выживет, и пообещал взять себя в руки.

По чистой случайности несколько часов спустя я встретил неподалеку от торгового центра Йенни Янсдоттер. Что я специально преследовал ее, как она потом будет намекать, — совершеннейшая чушь. На самом деле я шел в сторону «Списен», когда увидел прямо перед собой Янсдоттер. Ее тоненькие ножки-палочки и своеобразную походку, словно она прыгала вперед на своих высоких каблуках. Она была такого маленького роста, что ее легко можно было бы принять за ребенка, если бы не каблуки, пиджак и дорогая сумочка через плечо.