Маттиас Эдвардссон - Почти нормальная семья

Ульрика не проронила ни звука. Блумберг взглянул на нее, потом оба опустили глаза. Конечно же, они понимали меня.

В очередной раз я совершил прогулку по кварталу, надвинув на лицо кепку с козырьком и глядя себе под ноги, опасаясь, что придется остановиться и с кем-нибудь разговаривать. Быстрым шагом я свернул за угол на дорожку, ведущую к нашему дому.

Ульрика сидела, склонившись над своим рабочим столом, и перелистывала кипу бумаг с маркером в руке.

— Чем ты занимаешься? — спросил я.

— Стокгольмское дело, которое дал мне Микаэль. Это помогает отвлечься и подумать о чем-то другом.

Я не был уверен, что это правильно. Как мы можем думать о чем-то другом, когда Стелла сидит в изоляторе?

— Закрой за собой дверь, будь так любезен, — сказала Ульрика.

Усевшись на диван в гостиной, я достал свой мобильный. С верхнего этажа до меня донесся голос Ульрики. Она разговаривала по телефону.

Я налил себе виски, выпил залпом и налил еще. Вернувшись на диван, я стал искать новые сведения о том, что в СМИ уже стали называть «убийством на детской площадке».

Я начал со страниц вечерних газет, но потом по глупости опять стал ходить по сайтам в Интернете, где меня поджидали самые чудовищные домыслы по поводу Стеллы. Кто-то, у кого якобы был с ней мимолетный роман, заявлял на весь мир, что Стелла Сандель извращенка , которая, ясное дело, пристукнула того мужика. Остальные, писавшие на том же форуме, все поголовно были лично знакомы со Стеллой, что делало происходящее еще более ужасающим. В посте одного из авторов, под псевдонимом Фликкис, подробно рассказывалось о том, что происходило со Стеллой в школьные годы. Там говорилось, что Стелла — гиперактивная девочка, которая считала, что ей принадлежит весь мир , однако то, что она могла кого-то убить, автору этого опуса представлялось в высшей степени маловероятным.

Читать все это было ужасно, однако я не мог оторваться. Так или иначе здесь могло промелькнуть что-то важное. Несколько раз у меня возникало чувство, будто я стою со связанными за спиной руками, в то время как мою девочку ведут на бойню.

По поводу жертвы сплетен было мало. Кто-то лаконично констатировал, что парень был и богат, и хорош собой. Кто-то назвал его типичным психопатом , что заставило меня подумать о Линде Лукинд. Не отсюда ли она узнала имя Стеллы?

Влив в себя остатки виски, я прислонился головой к подлокотнику дивана. На самом деле мне нужно было поспать. Несколько раз сморгнув, я попытался закрыть глаза, продолжая прокручивать чат в своем мобильном.

Все началось с анонимного комментария.

Это наверняка сделал ее папаша. Пастор. Небось пронюхал, что его доченька трахается с Ольсеном.

Я тут же выпрямился и стал прокручивать дальше.

С языка снял. Папаша! — писал пользователь, называвший себя Meow76. Ему вторили несколько других.

Все в Лунде знают, что за тип этот Адам Сандель, — писала Misspiggylight. — Он всегда был с приветом .

В следующем комментарии Meow76 вставил мои личные данные из «Eniro» [13] Телефонный справочник в Интернете. . Полное имя, адрес и номер телефона. Возраст и дату рождения.

В груди у меня закипело. Что за чертовщина!

Я принес компьютер и наскоро написал письмо администратору форума с угрозой принять юридические меры. Затем сделал скриншот и начал формулировать заявление в полицию.

Ульрика спустилась по лестнице, и я услышал, как она открывает холодильник для вина.

— Дорогая, подойди сюда! — окликнул я ее.

Когда она прочла мое письмо, я показал ей скриншоты.

— Это можно назвать клеветой? — Я ткнул пальцем в экран.

— Сомнительно, — ответила Ульрика. — Как бы то ни было, это вряд ли подпадает под статью о клевете.

— Что это значит?

— Твое заявление приведет лишь к тому, что дело в конце концов будет прекращено за отсутствием состава преступления.

В пятницу утром я проснулся с тяжелой головой и позже, чем обычно, не зная точно, сколько времени — проспал ли я час или всю ночь? Когда я спустился по лестнице, Ульрика стояла у кухонного острова в махровом халате, с только что помытой головой. Перед ней дымились две чашки кофе.

— Пришло заключение судебно-медицинской экспертизы, — сказала она. — Они установили момент смерти Кристофера Ольсена — от часу до трех часов ночи.

— Это означает…

Ульрика кивнула.

— Причина смерти — внутреннее кровоизлияние, — продолжала она деловым тоном. — Две резаные и четыре колотые раны.