Инна Бачинская - Игла в сердце

— Когда он пришел, почти год назад, я сразу его узнала — он не изменился. Прошло больше двадцати лет, а он не изменился. И я подумала: может, и правда, колдун? Когда он рассказывал про брата, он так смотрел на меня, что мне стало страшно. И я подумала, что он не простил мне, и такое чувство вины перед ним, перед братом… Ты себе не представляешь!

Она замолчала. Молчал и Шибаев. Они подъехали к ее дому.

— А сейчас он пришел опять и сказал, что мы уедем. Когда я пряталась, я все время стояла у окна и смотрела на улицу, мне казалось, что он вот-вот появится, что он найдет меня. Он позвонил и сказал, что ты у него. Я думаю, он знал про нас. Мне все время казалось, что на меня кто-то смотрит. Может, правда, колдун. Он чуть не убил тебя… Обещал отпустить, если мы уедем. Он не собирался тебя отпускать, он все врал! Это все из-за меня. Мой отец чуть не убил тебя…

…Она словно услышала пронзительный звонок телефона. Она вспомнила, как смотрела на телефон на письменном столе, не смея взять трубку. Звонки через минуту прекратились. Ошиблись номером! Электронные часы на стене показывали три ночи. Или утра. Телефон зазвонил снова, и она почувствовала ужас. Замерев, смотрела на мигающую красную лампочку и не могла заставить себя протянуть руку. Телефон замолчал, но через минуту взорвался снова. Молчание и взрыв. Молчание и взрыв. Игра в кошки-мышки. Он прекрасно знал, где она. Он все о ней знал. Она словно видела, как он, ухмыляясь, снова и снова нажимает кнопку вызова. И, понимая, что деваться некуда, она обреченно, как приговоренная к казни, взяла трубку и поднесла к уху. Она услышала низкий, спокойный, добродушный голос, от которого по спине у нее побежали мурашки. Голос отца.

— Прячешься, — произнес он, и она почувствовала, что он улыбается. — Глупая моя девочка, неужели ты не понимаешь, что мы одно целое, и теперь не расстанемся? В чужом и холодном мире так мало людей, с которыми покойно и надежно. Твой друг, частный детектив, сейчас у меня в заложниках. — Он рассмеялся. — Я пообещал ему: как только ты придешь, он сможет уйти. Сейчас ты пойдешь домой и соберешь вещи. А потом ко мне. Запоминай адрес. Ты слышишь? Я буду ждать. Знаешь, что будет, если ты не придешь? — Она молчала. Не дождавшись ответа, он сказал, жестко разделяя паузами каждое слово: — Я. Его. Убью. — Она услышала тонкие пунктирные сигналы отбоя…

…Они сидели в машине, глядя друг на дружку. Лицо Виты было печальным и очень серьезным.

— Ты ни при чем. Просто ему захотелось меня убить. Настроение накатило.

— Почему, Саша? Это что, ревность? Вот так взять и убить? Когда я спустилась в подвал и увидела тебя на полу, связанного, и его, неподвижного, с кровью на лице… И лампу эту жуткую на шнуре с потолка… Это был такой ужас! Я думала, ты умер. Что вы оба умерли! Он собирался замуровать тебя! Мой отец! Колдун проклятый… — Она закрыла лицо руками и заплакала.

Шибаев привлек ее к себе, прижался щекой к макушке и сказал:

— Колдунов не бывает. Хотя Дрючин уверен, что бывают. А зеркало — портал в параллельный мир, поэтому нечего торчать перед ним целый день. — Ему хотелось отвлечь ее.

— В параллельный мир? — Она отняла руки от лица, взглянула на него. — И всем можно? А как туда попасть?

— Это к Дрючину. Инструкции у него. Не боишься?

— Наоборот! Хочу в параллельный мир.

— А на Магистерское не хочешь? Последние жаркие деньки, а там учеба, дождь, слякоть. Поехали?

— Саша… — Вита запнулась, и сердце Шибаева снова сжалось от дурного предчувствия. — Знаешь, я, наверное, уеду. Была у нас в секретариате, сказала, что перевожусь на заочный.

— Куда же ты уедешь? — голос его звучал слишком ровно.

— Домой.

— К бобрам? — Он пытался шутить.

— К бобрам. Я провинциальная девушка, Саша. Юристы нужны везде. В городе их полно, а у нас… — Она развела руками. — И тетя Люша одобряет. Обрадовалась…

А я, хотел спросить он. Неужели так просто? Она положила руку ему на плечо, сжала. Словно просила прощения. Еще он хотел спросить насчет Борисенко — пойдет ли навестить? Но не решился…

— У меня там дом, не забыл? Приглашаю вас с Аликом на новоселье. Приедете? — в ее голосе чувствовалось облегчение — самое трудное было сказано.

А как же Борисенко, вертелось в голове Шибаева. А никак. Останется в городе. Несмотря на грустную новость, он тоже почувствовал облегчение.

— Приедем. А пока на Магистерское. Дрючина берем или как?

Вита улыбнулась.

— Берем! Пусть расскажет про параллельный мир.