Инна Бачинская - Игла в сердце

— Одна после отдыха в Тунисе, другая после пластической операции…

Валентин Петрович развел руками.

— И вы считаете, это были убийства? — в его тоне слышалась насмешка.

Шибаев молчал. Его подташнивало, мысль ускользала.

— Не считаю… уже. Доктор Лемберг, психиатр, сказал, это невозможно… Я консультировался.

— Доктор Лемберг? Не слышал о таком. Он так сказал? Ну, вот видите. А откуда вам известно, что они были на моих сеансах? Я не веду учета, я не знаю их имен. Я ничего о них не знаю. Честное слово. Как вы вообще додумались до этого? Вы частный детектив, вы не полиция… Вас кто-то нанял?

— Умерла Инга Борисенко, и ее сестра попросила разобраться…

— Почему? Она была убита?

— Нет. Возможно, ее запугали, и она…

— Самоубийство?

— Как версия.

— Ее муж посещал мои сеансы?

— Я не знаю. Возможно. У нее в спальне нашли тряпичную куклу с булавками…

— Куклу? — Валентин Петрович усмехнулся, словно услышал что-то забавное. — Магия? вуду? Вы знаете, откуда она?

— Нет.

— Вы до сих пор занимаетесь этим делом?

— Нет, они отказались от моих услуг.

— А эта кукла… Были другие?

— Была. В кафе «Бонжур».

— Это там, где убили хозяйку?

— Да.

— Как вы узнали про куклу? Вы имеете отношение к следствию?

— Нет. Случайно.

— По-вашему, убийство и кукла как-то связаны?

— Не знаю.

— Две куклы… Или больше?

— Я знаю только о двух, — соврал Шибаев, с облегчением чувствуя, что выскальзывает из-под чар экстрасенса и способен сопротивляться.

— Только о двух?

— Только о двух.

— Понятно… — Валентин Петрович испытующе смотрел на Шибаева. — Две смерти, две куклы. Что-то подсказывает мне, что эти две женщины не были праведницами…

— Сколько я здесь?

— Недолго. Пару часов всего. Мы поговорим, и вы уйдете. Вы не в лучшей форме, что с вами случилось? Вас пытались убить? Кто?

— Не знаю.

— Может, соперник? Вы увели у него женщину, он решил вас проучить… — В голосе его Шибаеву почудилась насмешка. Он промолчал.

— Послушайте, а убийство человека в элитном кооперативе! Позавчера, кажется? Видел в новостях. Вы что-нибудь об этом знаете?

— То же, что и вы. Работает следователь… должно быть. Я уверен, там была камера видеонаблюдения, разыскать его — дело времени. Тот человек жив, в реанимации.

— Жив? — удивился Валентин Петрович. — Я был уверен… — Он замолчал. — У вас есть контакты с бывшими коллегами? — спросил после паузы.

— Нет.

— Я навел справки у вашего друга адвоката, вы некрасиво ушли из полиции. Работа частного детектива — не бог весть что. Сочувствую. В жизни каждого из нас есть страницы, которые хочется вырвать и забыть. Я замаливаю грех юности, например, стараюсь помочь всем, кто нуждается в помощи. Ко мне приходят в критических ситуациях, и я им внушаю… Есть у меня нечто… Талант, конечно, громко сказано. Скажем, способность. Способность вселить уверенность, помочь подняться и увидеть свет в конце туннеля. Жизнь долгая, есть время замолить грехи вольные и невольные и начать сначала. Или вернуться и попытаться исправить. Я выбрал второе… — Он замолчал, глядя на Шибаева. — Когда-то я бросил семью, оставил жену и дочь. Семья меня тяготила… Все тяготило! Маленький сонный городок, куда я попал случайно, случайная копеечная работа, бедное тесное жилье. Даже женщина рядом — простая, необразованная, не очень умная… Я, человек мира, оказался в клетке, на цепи, и все, что мне оставалось, это выть на луну. Одна радость — моя дочь, славная ласковая девочка… В конце концов я не выдержал и ушел. Я собирался вернуться. Вот стану на ноги и заберу ее, думал я. Меня здорово помотало по свету. Индия, Мексика, Европа… Я вернулся, теперь мне есть что предложить моей девочке. Вы должны ее знать, мою Викторию… — Валентин Петрович с улыбкой смотрел на Шибаева. — Мы уезжаем вместе. Завтра. Сначала в некую страну на юге Европы, потом… куда угодно! Не буду скрывать, ей нелегко далось решение уехать. Она провела последние дни в уединении. Я не мешал ей, был уверен, что она примет правильное решение. Я не ошибся. Она отсекла от себя все, что связывает ее с жизнью здесь. Предательства, боль, разочарования. Это моя дочь, и я открою перед ней мир. Она простила меня. Я буду прекрасным отцом. Виктории нужен добрый и опытный наставник и руководитель. Мы будем путешествовать, мы наверстаем упущенное, у нас впереди прекрасная долгая жизнь…

Голос его дрогнул, и, к изумлению Шибаева, он вдруг всхлипнул. Достал из кармана носовой платок и промокнул глаза…