Мария Спасская - Девять жизней Николая Гумилева

— Это я монстла налисовала, чтобы он тебя никуда не пустил, — деловито сообщила малышка. — И на цепь тебя посадила, чтобы ты никуда не ушла.

И в самом деле, мою щиколотку украшал нарисованный фломастером кривой браслет, от которого к шее диковинного зверя через простыню тянулась синяя нарисованная цепочка.

— Хочешь, я пораньше освобожусь, и сходим в парк, на аттракционы? — предложила я, перебираясь через нарисованного монстра и устремляясь в ванную.

— А плавда можно? — обрадовалась малышка, шествуя за мной и придерживаясь за подол моей ночнушки.

— Конечно!

Я подхватила легкое тельце и закружила по коридору. Около комнаты Жанны замерла, прислушиваясь. Музыка оттуда не доносилась, но это не означало, что там никого нет. Стараясь не шуметь, я занесла Катюню в гостиную, усадила перед телевизором и включила фильм. А сама отправилась на кухню, где колдовал над завтраком отец.

— Не понимаю, почему мы до сих пор не открыли кофейню? — поводя носом, выдохнула я.

Сегодня папа превзошел самого себя — испек умопомрачительный чизкейк, пахнущий так, что можно было слюной захлебнуться.

— Катюша уже позавтракала омлетом. Может, и ты для начала съешь омлет?

— Нет уж, я сразу перейду к десерту, — усмехнулась я, усаживаясь за стол и придвигая к себе блюдо с чудесным пирогом.

— И я пелейду к деселту! — вбежала на кухню малышка, размахивая укулеле.

Взобравшись на сиденье дивана, она кинула маленькую гитарку рядом с собой и принялась тянуть тарелку на себя, ухитряясь при этом отламывать ложкой большие куски и отправлять отломанное в рот. Я не осталась в долгу, азартно ковыряя чизкейк с противоположного конца.

— Спокойно, девочки! — пресек нашу возню отец. — Оставьте Жанне!

— Она не хочет, — прочавкала Катюня. — Она утлом плишла, легла спать и будет спать тепель весь день — она так и сказала.

— Ладно, доедайте, к вечеру я новый испеку, — разрешил папа.

— Все-все, я уже наелась, спасибо большое, — поднялась я из-за стола. — Нужно срочно на работу бежать.

Я вышла на улицу и подставила солнцу лицо. В самом деле, Жанна права — лучше вернуться в редакцию. Ради приличия съездить к академику, извиниться и тут же уйти. На метро доехала до Спасской, подошла к дому старика и еще у подъезда увидела черную машину следственного комитета и серый автобус криминалистической экспертизы.

Зазвонил смартфон, но я прямо в кармане сбросила вызов, зашла в подъезд и у лифта столкнулась с высоким и худым сотрудником прокуратуры. Синяя форма сидела на нем мешковато, и смешно торчали уши на бритой голове, но это не мешало прокурорскому держаться излишне самоуверенно. Шагнув ко мне так, словно меня и ждал, лопоухий юноша проговорил:

— Гражданка Кораблина? Софья Михайловна?

Я растерянно попятилась:

— Да, это я.

— Следуйте за мной, — распорядился прокурорский. И шагнул в кабину лифта.

В гробовом молчании мы поднялись на этаж академика Граба и прошли в его квартиру. Было людно, и, судя по преобладанию синего тона в одежде, в основном здесь собрались сотрудники прокуратуры. Хотя суетились и люди в штатском, снимая отпечатки, фиксируя всевозможные следы и щелкая затворами фотокамер. Меня провели на кухню, передав в руки бесцветной пожилой женщины в синем форменном костюме. Дама сидела за столом и, насколько я успела заметить, координировала работу следственной бригады, громко отдавая распоряжения. Рассматривая меня, она поправила низкий пучок на затылке и холодно представилась:

— Следователь прокуратуры Галкина Людмила Николаевна. Прошу вас, Кораблина, присаживайтесь.

Дождалась, когда я усядусь напротив нее, и продолжила:

— Софья Михайловна, нам необходимо взять у вас отпечатки пальцев.

Следователь кивнула застывшему в ожидании седому мужчине, тут же устремившемуся ко мне с чемоданчиком и проворно принявшемуся мазать мне подушечки пальцев чернилами. Откатав отпечатки, он покинул кухню и устремился в кабинет академика, откуда сразу же послышались обрывки разговора:

— Живем, ребята! Теперь есть с чем сравнить…

— Вот фото, держи…

— Я уверен, что совпадут… Ну, так я и думал…

Галкина встала со стула и плотно прикрыла дверь.

— Прошу вас, Софья Михайловна, ответьте на несколько вопросов, — проговорила она, возвращаясь на прежнее место. — Какое отношение вы имеете к академику Грабу?

— Выполняю у Викентия Павловича работу секретаря.

— Значит, вчера вы были в этом доме?