Наталия Антонова - Срезанные цветы

– Но где здесь алфавит? – спросила Мирослава.

– Алфавита нет, но, может, убивают многих, чтобы скрыть одно убийство?

– Мысль интересная, – согласилась Волгина, – но меня лично она не вдохновляет.

– Это еще почему?!

– Было бы все слишком просто…

– А ты обожаешь сложности! – рассердился Наполеонов.

– Шур, не злись. Ты ведь и так прорабатываешь разные версии.

Он кивнул.

– Ну, и кто там из родственников может быть заинтересован?

– В первом случае как будто никто. Я подозревал Калинкина – бывшего ухажера невесты. Но у него теперь имеется приманка покрупнее Полетовой. Во втором случае, кроме завистников-коллег, актрису убить было некому. У третьей убитой, бизнесвумен Кукониной, детки, которые не внушают мне доверия. Что бы там ни было сказано про брачный договор дамы с женихом, она могла впоследствии передумать и оставить все деньги молодому мужу. Четвертой стала Королева – преподаватель английского в школе. Там заинтересованным лицом мог бы оказаться сын тетки, которая оставила ей квартиру, но он скончался раньше своей матери. Пятая жертва – Оксана Симоненко, жена бизнесмена. И я ума не приложу, кому может быть выгодна ее гибель…

– Мужу?

– Сначала я тоже так подумал, но свидетели утверждают, что Оксана вполне устраивала мужа и расставаться с ней он не собирался.

– Однако все может быть, – задумчиво произнесла Мирослава.

– Не спорю, – согласился Шура. – Может. Но розы портят всю картину…

– И все они убиты одним и тем же орудием?

– Угу, острым узким ножом.

На небе зажглись звезды. Из глубины сада повеяло прохладой.

– Ладно, – сказал Наполеонов, поднимаясь. – Я на боковую.

Морис и Мирослава еще немного посидели на террасе и тоже разошлись по своим комнатам. Дон зевнул, потянулся, спрыгнул с плетеного кресла и пошел следом за хозяйкой.

Утром Шура уже позавтракал оладьями, которые напек рано просыпающийся Морис, и собрался выходить из дома, когда спустилась Мирослава.

– Как спал? – спросила она.

– Крепко, – ответил Наполеонов, чмокнул ее в щеку, обернулся, бросил Морису: – Пока! – И через несколько минут они услышали шум отъезжающей машины.

Мирослава вздохнула и села за стол, обмакнула оладушек в блюдечко с медом, откусила кусочек, запила чаем и сказала:

– Не верю я, что это маньяк.

– Значит, Шура прав: кто-то пытается спрятать лист в лесу?

– Не думаю…

– Какие же остаются варианты?

– Не знаю. Если бы эти женщины хоть чем-то были связаны между собой…

Наполеонов тем временем решил поговорить с последней из подруг Оксаны Симоненко. Он позвонил на сотовый Студниченко. Она отозвалась минуты через две. Судя по ее хриплому голосу, женщина простудилась. Вскоре она сама подтвердила предположение Наполеонова, предложив ему приехать к ней домой, так как она приболела и на работу не идет.

Дверь следователю открыла пожилая женщина:

– Вы следователь?

Он кивнул и полез за удостоверением, но достать его не успел.

– Проходите, Таня вас ждет, – сказала женщина и указала ему на приоткрытую дверь в конце коридора.

Перед тем как войти, он тихо покашлял.

– Вы тоже простужены? – раздалось из-за двери.

– Да вроде нет, – улыбнулся он, входя. – Здравствуйте.

– Здравствуйте, присаживайтесь.

Наполеонов сел в кресло и рассмотрел лежащую на диване женщину. Ее каштановые волосы были заколоты в хвост на макушке, на высоких скулах алел румянец, вероятно, у Студниченко был небольшой жар. Но, судя по внимательному взгляду темно-карих глаз, к разговору со следователем она была готова.

– Вы ведь насчет Оксаны? – Она первой нарушила молчание.

– Да, Татьяна Владимировна.

– Мне девочки звонили…

– Вы часто собирались вместе?

– В юности часто, потом наступил период, когда все были заняты, кто семьей, кто карьерой. После жизнь устаканилась, дети подросли, на работе тоже наступила стабильность, и мы смогли позволить себе видеться чаще.

– Насколько я понял из бесед с вашими подругами, вы все были довольно близки.

Она кивнула.

– Делились друг с другом своими проблемами, секретами?

– В общем, да. Но особых секретов у нас и не было.

– У одной из ваших подруг, кажется, была насыщенная личная жизнь? – осторожно спросил Наполеонов.

– Вы имеете в виду Ирму? – невольно улыбнулась Татьяна.

– Ну… – неопределенно протянул он.

– Да, Ирма у нас влюбчивая.

– А у остальных не было проблем в личной жизни?

– На мой взгляд, нет, – ответила Студниченко.