Вадим Агапов - Гроссмейстер

– Ну хорошо, – решился он, – Грааль твой, это все фигня, выдумки! А живая вода… она существует. Я знаю это. И не смотри на меня как на ненормального! – вдруг прикрикнул он на меня. – Информация ему нужна… – проворчал он. – Конечно, у меня-то она есть. И не от кого-нибудь, а от родного дядьки! Короче, был у меня дядька, Аким Кишкин, – без особого энтузиазма начал Погожин. Руки он сложил на животе, глаза чуть ли не закрыл, видимо, чтобы нас не видеть. – Долго, кстати, жил! В конце семидесятых помер. Последние годы жил один, ни с кем не общался, дети уехали от него и связь не поддерживали, только сестра его младшая, мать моя, к нему раз в месяц заходила… Впрочем, все это не важно, потому что вас это не касается! А важно, что после смерти его остались дневники! А поскольку он всю жизнь чекистом прослужил, дневники эти довольно интересными оказались. Я их почти все изучил. Очень много интересного я там нашел, – задумчиво повторил Погожин. – Однако, вам это не нужно знать. Дядька мой интересовался этим шотландцем Брюсом… – он замолчал, о чем-то задумавшись, то ли о дядьке, то ли о знаменитом шотландце.

– А при чем тут картина? – не выдержал Арсений. – Или ваш дядя принимал участие во вскрытии могил?

– Не беги впереди паровоза, – ответил ему Погожин. – Целее будешь. Так вот, изучал он этого Брюса по заданию своего начальства и по распоряжению Дзержинского и Ленина. Что касается могил в соборе, то их вскрыли в ноябре 1921 года, и дядька мой тоже там был…

– А художника он там видел? – Арсений мог бежать не только впереди паровоза, но и самолета, и парохода, лишь бы не ждать.

Погожин несколько удивленно посмотрел на него, видимо, давно его никто не перебивал.

– А ты глухой или тупой? – поинтересовался он и продолжил: – Так вот, могилы тогда вскрывали исключительно с целью поживиться сокровищами – золото, серебро, драгоценности царские… и дядя Аким действительно принимал в этом участие. С ним вместе был его приятель, некий Соломка, студент-художник, которого он позвал в качестве рабочего. И когда извлекли на свет самого Петра Первого, там многие переполошились – уж больно страшно стало! Ты угадал, этот момент и запечатлен на картине… Но самое интересное, что дядя Аким нашел в гробу Петра медную табличку и передал ее своим начальникам. – Погожин достал из ящика письменного стола пачку пожелтевших листов, исписанных кривым почерком и заламинированных. – Это его дневники, написанные в семидесятые годы. А это рисунок с таблички, сделанный еще в то время, в 1921 году…

Арсений схватил древний лист, на котором был воспроизведен рисунок с медной пластины или таблички.

– Осторожно! – прикрикнул на него Погожин. – Это оригинал!

– Отлично! – приговаривал Арсений, рассматривая его и не слыша Погожина. – Не хуже Грааля…

Погожин замолк, потому что Строганов достал телефон. Он сфотографировал лист и стал что-то искать в интернете. Я воспользовался этим и завладел рисунком. Кто-то очень тщательно карандашом нарисовал какой-то, как мне показалось, герб. Какие-то шлемы, короны, щит в середине и лев с кем-то… с лошадью, что ли? Если я правильно понял, то этот герб был вытравлен на медной пластине, которая лежала в гробу вместе с Петром первым и была обнаружена дядей Погожина, служившим в ЧеКа или НКВД. А потом перерисован на бумагу…

– Нашел! Это герб Брюса! – радостно заорал Арсений.

– Да, – усмехнувшись, кивнул Погожин. – Я знаю…

– Черт! – не удержался Арсений.

– Не чертыхайся! – Погожин перекрестился.

– А вы знаете, что он не точный? Я про рисунок. Он отличается от герба! – не обращая внимания на предостережение, сообщил Арсений.

– Знаю… – нахмурился Погожин. – Я думал, что эту неточность допустил тот, кто перерисовывал с таблички.

– А я думаю, что это неспроста! – заявил Строганов и спросил: – А знаете, почему табличка оказалась в гробу? – и не дожидаясь ответа, сказал: – Потому что Брюс был организатором похорон Петра и, скорее всего, специально положил туда эту табличку! Для нас. Это знак! Карта, на которой зашифровано послание, в котором говорится, где спрятаны сокровища! Ну, в смысле, вода.

Погожин не разделил радость Арсения, покачал головой и продолжил рассказ:

– Может быть, и послание. Многие так думали. И многие искали. Например, Ленин и Дзержинский пытались отыскать хотя бы рецепт. По их приказанию перерыли усадьбу Брюса под Москвой, в селе Глинково на Клязьме. Сталин велел по кирпичикам разобрать Сухареву башню, где у Брюса была лаборатория и обсерватория. И ничего не нашли…