Татьяна Полякова - Дневник чужих грехов

— Скажите, а с мужем Людмилы Юрьевны вы были знакомы?

Женщина слегка растерялась, заговорила после довольно продолжительной паузы, подбирая слова:

— Насколько мне известно, официально замуж она не выходила. Терентьева — ее девичья фамилия.

— Но что-то об отце Анастасии вам известно?

— Нет, — чересчур поспешно ответила она. — Мы этот вопрос как-то не затрагивали. При мне Людмила Юрьевна о нем никогда не говорила.

Я перевела взгляд на Звягинцева, он едва заметно пожал плечами, предлагая действовать мне.

— Тогда я спрошу иначе, — вздохнула я. — О художнике Дмитрии Коровине вы слышали?

— Разумеется. — Женщина вдруг покраснела, а у меня участилось сердцебиение, потому что появилась надежда: мы на правильном пути. — Он известный художник, в городе не раз проходили его выставки, с большим успехом, кстати сказать.

— А Людмила Юрьевна была с ним знакома?

— Конечно. Я же говорю, она всегда была в центре культурных событий.

— А не могло их что-то связывать помимо работы?

— Это вам следует у нее спросить, — ответила Эмма Романовна. — Я, знаете, сплетнями не занимаюсь.

— Разумеется, мы спросим. Но сейчас беспокоить ее не хотелось бы. Вы же понимаете, человек потерял дочь, а тут мы со своими вопросами. Не всегда приятными, кстати сказать. Но работа должна продолжаться, наша работа, я имею в виду. Поэтому мы и обратились за помощью к вам.

— Ну, хорошо, — кивнула она. — Я была на похоронах Насти. Вы, наверное, знаете, ее несколько дней назад похоронили, и Люда… Людмила Юрьевна сейчас в городе… Бывшие коллеги пришли ее поддержать, из художественной школы тоже… Потом еще долго не расходились, обсуждали эту трагедию… И… о многом говорили, это свойственно людям.

— Коровин был отцом Анастасии? — решила я прийти ей на помощь.

Эмма Романовна кивнула.

— По крайней мере, ее бывшие подчиненные в этом не сомневались. У Коровина педагогический дар, и Людмила Юрьевна уговорила его давать детям мастер-класс. Он до самой своей болезни никогда не отказывал. Очень детей любил, легко находил с ними общий язык. Своих детей у него не было и… вы понимаете… Видимо, между ними возникло чувство, и в результате на свет появилась Анастасия. — Тут она смущенно замолчала, а потом добавила скороговоркой: — Получается, я вам тут сплетни пересказываю…

— На самом деле, вы нам очень помогли, — поднимаясь, сказала я, и мы поспешили проститься.

— Между прочим, она совершенно права, — проворчал Звягинцев, когда мы вышли на улицу. — Это действительно просто сплетни.

— Которые не мешает проверить, — кивнула я. — Отчество у Анастасии какое, кстати?

— Дмитриевна, — ответил он.

— По-моему, у нас есть повод поговорить с Терентьевой.

Он вроде бы с неохотой кивнул.

Терентьева жила неподалеку. Я думала позвонить ей, но потом решила, лучше будет, если она не успеет подготовиться к разговору.

Людмила Юрьевна открыла дверь и с полминуты смотрела на нас с отсутствующим видом, точно не понимая, что происходит.

— Здравствуйте, — громко произнес Звягинцев. Похоже, это привело ее в чувство.

— Здравствуйте, — ответила она, отступая на шаг, что позволило нам войти. — Что случилось?

— Людмила Юрьевна, мы бы хотели поговорить с вами.

— О чем? — переводя взгляд с него на меня, задала она вопрос.

— О вашей дочери, естественно. Видите ли, у меня возникла догадка, и прежде, чем рассказать о ней следователям… в общем, я бы хотел кое-что уточнить.

— А при чем здесь эта женщина? — кивнув в мою сторону, сказала Терентьева.

— Если быть точным, догадка появилась у Анны, она поделилась ею со мной…

— Я ничего не понимаю… Ладно, проходите.

Мы оказались в просторной гостиной, на столе стоял портрет Анастасии с траурной лентой. Людмила Юрьевна тяжело опустилась в кресло, Звягинцев посмотрел на меня с немым вопросом, и я, кивнув, спросила:

— Людмила Юрьевна, вы ведь не были официально замужем?

— Не была. И что? — нахмурилась она.

— Следователь спрашивал вас, кто отец Анастасии?

— Нет. Какое это имеет отношение к ее…

— Это мы и пытаемся выяснить.

— Чего вы от меня хотите? — резко сказала она.

— Ее отец Коровин? — решилась я, она криво усмехнулась.

— Откуда вы узнали? Кто-то из моих бывших коллег постарался? Впрочем, неважно… Да, ее отец Коровин.

— И Анастасия об этом знала?

— Конечно. Она его дочь, и он от нее никогда не отказывался. Я имею в виду… Мы не афишировали своих отношений, и о его отцовстве я молчала. Но он бывал у нас дома, на день рождения Насти, на Новый год… помогал материально. Так что дочь знала, кто ее отец.