Росс Томас - Агент из ресторана [сборник]

Я на мгновение задумался.

— Пусть оставят все на месте, но скажут тебе, где что находится.

— Оставить все на месте, Конрад. Ничего не трогать. Позвони мне, когда закончишь, и расскажи, что к чему. Теперь, сколько это будет стоить? — Он послушал, спросил меня. — На тысячу марок согласен? — Я кивнул. — Хорошо. Тысяча. Получишь их у меня. И ключ от квартиры. Договорились. Завтра я тебя жду.

Куки положил трубку и ухватился за бутылку.

— Он проверяет мою квартиру раз в неделю. Однажды, когда позвонила какая-то перепелочка, мне показалось, что в трубке посторонний звук.

— Он что-нибудь обнаружил?

Куки кивнул.

— Перепелочка потеряла работу. Мне пришлось найти ей другую.

Он глотнул шотландского, запил молоком.

— Майк угодил в передрягу?

— Не знаю.

Куки посмотрел в потолок.

— Помнишь девчушку, которую звали Мэри Ли Харпер? Из Нешвилля.

— Смутно.

— Раньше она работала у одного типа по фамилии Бурмсер.

— И что?

— Ну, Мэри и я подружились. Стали просто не разлей вода. И как-то ночью, после энного числа мартини, прямо здесь, Мэри Ли начала «петь». И «пела» главным образом об одном милом человеке, мистере Падильо. Я споил ей еще несколько мартини. И утром она уже не помнила, что «пела». Я, естественно, заверил ее, что ночью нам было не до разговоров. Потом она скоренько уехала.

— Значит, ты знаешь.

— Знаю, и немало. Я сказал Майку, что мне многое известно, и предложил без всякого стеснения обращаться ко мне, если возникнет необходимость. — Куки помолчал. — Похоже, она и возникла.

— Что можно сказать о Бурмсере помимо написанного в удостоверении, которое он показывает тем, кто хочет его видеть?

Куки задумчиво уставился на бутылку.

— Твердый орешек. Продаст собственного ребенка, если сочтет, что предложена стоящая цена. Очень честолюбивый. А честолюбие — штука коварная, особенно в тех делах, какими он занимается.

Куки вздохнул, поднялся.

— За те годы, что я здесь, Мак, перепелочки мне много чего нарассказали. И если сложить одно с другим, получится солидная куча дерьма. Одна перепелочка из команды Гелена [19] В те годы глава разведывательного ведомства ФРГ. как-то «пела» здесь едва ли не всю ночь. Она... ну да ладно... — Он ушел на кухню и вернулся со стаканом молока и рюмкой шотландского. — Если ты увидишь Майка... за этим ты и едешь, так? — Я кивнул. — Если ты увидишь его, предупреди, что от него требуется предельная осторожность. За последние несколько дней до меня дошли кой-какие слухи. Пока я не могу сказать ничего определенного и не хочу, чтобы у тебя создалось впечатление, будто я чего-то не договариваю. Просто скажи Майку, что идет грязная игра..

— Обязательно, — пообещал я.

— Еще кофе?

— Нетг не хочу. Спасибо, что нашел того парня. Вот ключ от квартиры. Я скажу Хорсту, чтобы он прислал тебе тысячу марок.

Куки улыбнулся.

— Не спеши. Отдашь ее сам, когда вернешься.

— Благодарю.

— Не волнуйся, все образуется, — успокоил он меня на прощание.

Я приехал домой. На этот раз меня не ждали с «люгером» наготове. Fie было там ни толстяков с пухлыми «бриф-кейсами», ни каменнолицых полицейских в накрахмаленных рубашках и с чистыми ногтями. Я достал из шкафа чемодан, поставил на кровать, откинул крышку, уложил вещи, оставив место для двух бутылок шотландского, выбрал из моей более чем богатой коллекции, уложил, а затем достал из потайного места, на полке шкафа под рубашками, кольт тридцать восьмого калибра и тоже сунул в чемодан. Защелкнул замки, спустился к машине и поехал в Дюссельдорф, чувствуя себя круглым идиотом.

К девяти часам того же вечера я уже сидел в номере берлинского «Хилтона», ожидая телефонного звонка или стука в дверь. Включил радио, послушал, как комментатор на все лады честит русских. Еще через пятнадцать минут я понял, что пора уходить: рука невольно тянулась к Библии, заботливо положенной на ночной столик.

На такси я доехал до Кюрфюрстендамм и сел за столик в одном из кафе, наблюдая за снующими взад и вперед берлинцами. Когда за мой столик присел незнакомый мужчина, я лишь вежливо поздоровался: «Добрый вечер». Среднего роста, с длинными черными волосами, синий костюм в мелкую полоску, сильно приталенный пиджак, галстук-бабочка. Подошла официантка, и он заказал бутылку пива. Когда принесли пива, выпил не спеша, маленькими глотками, его черные глаза перебегали от одного прохожего к другому.

— Вы так поспешно покинули Бонн, мистер Маккоркл.— Выговор как в Висконсине, автоматически отметил я.