Росс Томас - Агент из ресторана [сборник]

Я дал сигнал Карлу угостить всех за счет заведения. Поздоровался с некоторыми, ответил на несколько вопросов, касающихся вчерашней стрельбы, сказал, что понятия не имею, политическое это убийство или нет. Спрашивали они и о Падильо. В деловой поездке, коротко отвечал я.

От стойки я прошел к столикам, перекинулся парой слов с Хорстом, нашим метрдотелем, строгим, но справедливым предводителем официантов и поваров. Пожал еще несколько рук. Замкнув круг, вернулся к стоянке.

Я заметил Фрёдль, едва она вошла в дверь, и поспешил ей навстречу.

— Привет, Мак. Извини, что задержалась.

— Хочешь присоединиться к своим друзьям за стойкой?

Она глянула на репортеров и покачала головой.

— Не сегодня. Благодарю.

— Я оставил для нас столик в углу.

Мы сели, заказали коктейли и еду, после чего Фрёдль одарила меня холодным взглядом.

— Что ты затеял?

— О чем ты? — искренне удивился я.

— Утром мне позвонили от лица Майкла. Из Берлина. Некий Уитерби.

Я отпил из бокала, всмотрелся в кончик сигареты,

— И что?

— Попросил передать тебе, что дело — швах. Это первое. Во-вторых, сказал, что один Майк не справится и ему нужна рождественская помощь, причем как можно скорее. В-третьих, он хочет, чтобы ты остановился в берлинском «Хилтоне». Там он сам тебя найдет. Если не в номере, то в баре.

— Это все?

— Все. Мне показалось, что он очень спешил. О, и еще. Он полагает, что в салуне и в твоей квартире установлены подслушивающие устройства. И Кук Бейкер знает, кому тебе следует позвонить, чтобы избавиться от них.

Я кивнул.

— Займусь этим после ленча. Как насчет коньяка? — Я дал сигнал Хорсту. Хорошо все-таки иметь собственный ресторан. Обслуживают на высшем уровне.

— Что все это значит, черт побери? — пожелала знать Фрёдль.

Я пожал плечами.

— Полагаю, это уже нс секрет. Падильо и я подумываем о том, чтобы открыть еще один салун в Берлине. Много туристов. Еще больше военных. В последнюю поездку туда я нашел подходящее местечко. Но, похоже, у Майка что-то нс сложилось. Поэтому он и просит меня приехать.

— При чем тогда Рождество? На дворе апрель.

— Падильо тревожится, как бы нас не опередили конкуренты.

— Ты лжешь.

Я улыбнулся.

— Потом я тебе все расскажу.

— Ты, разумеется, едешь.

— Ну почему «разумеется». Скорее всего, я позвоню Майку или напишу ему письмо. Я же обо всем договорился. Раз он смог все испортить за один день, пусть сам и поправляет.

— Ты опять лжешь.

— Послушай, один из нас должен оставаться здесь, вести дела. Я нс так люблю путешествия, как Падильо. Я — домосед. Не страдаю избытком энергии или честолюбия. Поэтому я — управляющий и владелец салуна. Работа не пыльная, а на хлеб и воду хватает.

Фрёдль встала.

— Ты слишком много говоришь, Мак, и не умеешь врать. Лгун из тебя никудышный. — Она открыла сумочку и бросила на стол конверт. — Твой билет. Счет я пришлю после твоего возвращения. Самолет вылетает из Дюссельдорфа в восемнадцать ноль-ноль. Времени тебе хватит. —

Она наклонилась и потрепала меня по щеке. — Будь осторожен, дорогой. Поговорим, когда вернешься.

Поднялся и я.

— Спасибо тебе.

Взгляд ее карих нежных глаз встретился с моим.

— Я знаю, что ты мне все расскажешь. Скорее всего, в три часа утра, когда полностью расслабишься и у тебя возникнет потребность выговориться. Я подожду. Мне спешить некуда. — Она повернулась и медленно пошла к выходу. Хорст обогнал ее, чтобы открыть дверь.

Я сел, глотнул коньяка. Фрёдль не допила рюмку, поэтому я перелил ее коньяк в свою. Не пропадать же добру. В тех редких случаях, когда Падильо касался своего, как он его называл, «другого занятия», он сетовал, что одним из недостатков этого рода деятельности является необходимость работать с рождественскими помощниками. Кош он подразумевал, я не знаю, но, вероятно, под этим термином фигурировал широкий круг лиц, от сотрудников армейской разведки до туристов, вооруженных фотоаппаратами с мощными объективами, обожающих фотографировать чехословацкие оружейные заводы. Почему-то их всегда ловила бдительная охрана, а на допросах все они, как один, прикидывались бедными студентами. Так что под «рождественской помощью» Падильо подразумевал тех, кош Бог пошлет, то есть дилетантов.

Однако сложившаяся ситуация требовала немедленного решения. Я мог плюнуть на авиабилет и на SOS Падильо, остаться в моем уютном салуне и как следует набраться. Или позвать Хорста, передать ему ключи от сейфа и всех дверей, поехать домой, собрать чемодан и отправиться в Дюссельдорф. Коньяк я оставил на столе и подошел к бару. Репортеры уже смотались, и Карл преспокойно читал «Тайм». Он полагал, что это развлекательный журнал. Я склонялся к тому, чтобы согласиться с ним.