Картер Браун - Пропавшая нимфа - Сборник

— Значит, никаких бриллиантов сюда не привозили,— тусклым голосом сказал Джулиус.

— Вот именно.

Он посмотрел на тело Мюрада у своих ног. Шрам возле его рта начал дергаться быстрее обычного.

— Мерзавец,— горько произнес он.— Как подумаю, что отдал тебе Селину...

В следующие четверть часа все потихоньку исчезли, и я остался один на один с Мэтью Корли.

— Это дело может вам принести серьезные неприятности, мистер Бойд,— произнес он вполголоса.— Я имею в виду вашу лицензию.

—- Несомненно,— печально ответил я.— Я не сообщил о трупе, не сказал ничего о похищении, вошел в контакт с мошенниками — все это, конечно, будет стоить мне удостоверения.

— А почему вы так поступили?

— Я полагал, что, если есть хоть малейший шанс найти девчонку живой, все остальное не имеет никакого значения,— ответил я откровенно.

Он кивнул.

— Мы знаем, что Османа-бея убил Мюрад, а теперь и он мертв...— Думаю, вам сейчас как раз самое время уйти, мистер Бойд.

— Нет, я останусь и подожду полицию.

— Просто смешно,— сказал Корли.— Я обо всем прекрасно знаю и смогу это сделать так же.

Его губы сжались.

— И потом: я в некоторой степени сам виноват.

В его рассуждениях была логика.

— Не знаю, как вас и благодарить, мистер Корли.

— Черт возьми! Да почему... Вы уберетесь наконец отсюда?! — воскликнул он.

Чуть за полночь я, не зажигая света, проскользнул в квартиру. На цыпочках пересек гостиную и приблизился к спальне. Потом осторожно приоткрыл дверь, чтобы просунуть туда голову.

И жизнь показалась мне совсем тоскливой. Чемодан стоял на месте, но хозяйки его не было. Кровать выглядела пустой и холодной. Отвратительно. .

— Вы уверены, что попали в свою квартиру? — раздался неожиданный вопрос.— По тому, как вы вошли, можно подумать, что у привратника скопилась куча неоплаченных счетов.

Послышался легкий щелчок, и лампа на столике ослепила меня.

Высокая прическа без единой торчащей пряди была безукоризненна. А в голубых глазах я прочитал серьезный немой вопрос.

— Все закончилось?

— Да, теперь все.

— А бедняга Корли?

— Он оказался самым шикарным типом в мире.

— Счастлива от тебя это слышать.

Она откинулась на спинку дивана.

— Я боялся, что ты потеряешь работу,— сказал я вполголоса.

— А я разве не рассказала,— удивилась она,— что сегодня утром договорилась с мистером Корли и купила у него галерею?

— Ты... что?

— У меня как-то не было возможности сказать тебе раньше, что мой отец богат. Отвратительно богат,— бросила она небрежно.— Заставляет людей работать, а сам получает большие деньги.

— Он дантист?

— Нет, у него фабрика по производству жевательной резинки.

— Ты смеешься надо мной,— сказал я угрожающе.

— Я говорю правду. Ответь откровенно, Дэнни. Ты испугался?

— Глупенькая.

— Тогда почему не подойдешь поближе? Мне сейчас кажется, что я разговариваю с человеком, который находится в соседней квартире.

— Ну конечно,— сказал я радостно.— Я иду, я бегу, я лечу.

Ее глаза серьезно смотрели на меня, пока я уменьшал расстояние до дивана.

— Я приготовила коктейль,—. объявила она небрежно.

— Замечательно, какой?

— Я ему еще не дала название,— начала она. И после некоторого колебания добавила:

— Я купила себе новую ночную рубашку.

Я обошел вокруг дивана.

— Тебе нравится? — спросила она, улыбаясь.

Я пробормотал:

— Ну... я... я... я ее не вижу.

— А... Я боялась помять эту прелесть, пока тебя ждала, и поэтому решила снять. Но ее можно снова надеть, если хочешь.

— Ну нет. Зачем же?

— Забавная вещь — предчувствие,— сказала она.— Я представляла, что так именно и будет.

Скоро рассвет...

У меня не было часов, но я угадывал время по блеску постепенно меркнущих звезд, по пению просыпавшихся птичек, по трепетанию листьев и другим признакам пробуждения природы.

Я встал на койку и потянулся к тюремному окошку, пытаясь вдохнуть воздух, казавшийся мне особенно опьяняющим, ибо в нем чудилось обещание свободы.

Самое позднее часа через два-три я буду на воле. Настает день, который после суда казался мне таким далеким и недостижимым. Но все же он наступает...

Позади осталось 5 лет тюремного заключения — это 60 месяцев, или 1825 дней. Я мог бы назвать и число часов и минут, проведенных за решеткой, потому что все их пересчитал.

Вчера утром тюремный надзиратель перевел меня в помещение при полицейском участке как отбывшего свой срок наказания, и я вычеркнул последнюю дату с листка бумаги, приклеенного к стене камеры,— двадцать девятое августа 1965 года.