Александр Андрюхин - Соло для скрипки с Маргаритой

— Тогда почему я нахожусь под арестом?

— Почему вы решили, что под арестом?

— Потому что у моей палаты дежурит милиционер. Меня никуда не выпускают, а я уже давно здоров.

Дрянцов улыбнулся.

— Милиционер дежурит в целях вашей же безопасности. А то, что вас не выпускают, это претензии к врачам. Если они выпишут вас сегодня, сегодня же отправитесь домой. Но учтите: те, кто покушался на вас, разгуливают на свободе. Вы не боитесь?

Баскаков задумался.

— Я об этом как-то не подумал, — пробормотал он после некоторой паузы. — А вы знаете, кто на меня покушался?

— Судя по вашему рассказу, вас «заказали».

— Кто? — удивился Баскаков.

— Чтобы выяснить это, нужно сначала вспомнить, кому вы перешли дорогу. Подумайте! Вспомните! И позвоните мне.

Следователь поднялся и вышел из палаты. В коридоре он подошел к Баскаковой.

— К сожалению, еще пару дней придется полежать. Температуры нет, но сердце очень слабое. Кстати, Виктория Эдуардовна, что вы делали в минувшее воскресенье?

В красивых глазах Баскаковой появилось изумление.

— Это что, допрос?

— Праздное любопытство.

— В воскресенье я ездила в Тверскую область к одной бабке.

— Бабка это может подтвердить?

— Нет. Она там уже давно не живет. В общем, убила день, а съездила зря.

— Ездили одна?

— Как всегда.

— На «мерседесе»?

— На чем же еще?

— Ну хотя бы на «форде». Кстати, не будете вы возражать, если завтра ваш «форд» осмотрят наши эксперты?

Глаза Баскаковой потемнели от бешенства.

— Меня в чем-то подозревают?

— Я обязан всех подозревать. В том числе и вас, — ответил следователь.

— В таком случае, я вам не разрешаю осматривать свою машину без санкции прокурора. Имею право!

Она развернулась и вошла в палату, а следователь в дурном настроении направился к выходу. На лестнице ему преградил дорогу врач.

— Баскаков требует, чтобы его выписали. В принципе он имеет полное право покинуть больницу под расписку.

— Ни в коем случае! Продержите еще два дня…

Через час следователю позвонили. Он как раз только что оформил постановление о переводе Баскакова из больницы в лазарет Бутырки и о задержании его в качестве подозреваемого.

Звонил муж Сверилиной. Голос его был растерянным.

— Виктор Николаевич, деньги нашлись! Миллион девятьсот, рубль в рубль. Оказывается, они никуда не пропадали. Деньги лежали в пианино, в пакете. Жена раньше имела привычку класть в пианино. А я и забыл…

Дрянцов долго молчал. Первой мыслью было, что деньги подбросили. Подбросили, чтобы отвести подозрение от Баскакова.

— Так ведь в вашей квартире был обыск.

— Да какой, к черту, обыск, открыли пару ящиков на антресолях и дали расписаться…

— Пакет вы узнали?

— Да, узнал! Ее пакет. И деньги, все пятисотками, как выдали в сберкассе…

— Черт! — только и пробормотал следователь.

Он тут же набрал номер главврача больницы и сказал:

— Баскакова можете выписать сегодня.

После чего Дрянцов попросил соединить с начальником отдела по борьбе с организованной преступностью полковником Кожевниковым.

— Товарищ полковник, у меня есть человек, который утверждает, что работал на подпольном ликероводочном заводе…

— Я ее убью! Возьму топор и убью, — всхлипывала в трубку Маргарита. — Представляешь, Светка, она сидит у его постели дни и ночи — эта светская львица, вся в золоте и с бриллиантами в ушах. Хоть бы драгоценности сняла. Все-таки в больнице, а не на балу у Сатаны.

— Значит, ты к нему не прорвалась? — посочувствовала Светка.

— Во-первых, у его палаты дежурит мент, а во-вторых, сидит она, так называемая жена, которая уже успела похоронить своего мужа. Главное, что и труп опознала! Все успела!

— Откуда ты знаешь, что дежурит мент? Значит, ты все же была?

— Да, была, Светка, была! — вздохнула Маргарита. — Меня не пустили. Спросили: ты кто ему? Что я могла ответить?

— Ритка, ну тебя в баню, не хнычь! Ты как относишься к тому, что его подозревают в убийстве?

У Маргариты вырвался нервный смешок.

— Светка, ну бред же собачий! Какой он убийца? Он человек искусства! А этих ментов хлебом не корми, дай повесить на кого-нибудь убийство. Тем более видят, человек не в себе.

— Значит, ты, Ритка, в трансе? А между прочим, этот наш сотрудник, который развелся, о тебе каждый день спрашивает. Давай к нему завтра сходим. А хочешь, сейчас позвоню?

На этих словах в квартире раздался звонок.

Маргарита сказала, что перезвонит, и положила трубку. Когда она открыла дверь, ноги ее подкосились. У решетки стоял он, Антон Баскаков, с огромным букетом роз. Он был в элегантном длинном пальто, с бабочкой на шее и сияющей улыбкой на лице.