Джоди Пиколт - Искра надежды

Уже случались захваты заложников, когда ситуация превращалась в кровавую бойню из-за того, что органы правопорядка действовали слишком агрессивно. В 2002 году чеченские повстанцы вошли в театр, захватили сотни заложников, двоих убили сразу; российские правоохранители решили использовать непроверенный газ, чтобы выйти из сложившейся тупиковой ситуации. Было убито тридцать девять террористов, но при этом — и более сотни заложников [9].

Что произойдет, если Квандт начнет штурм?

— Какая стрельба? — повернулся Хью, пытаясь выиграть время. — Одиночный выстрел. Быть может, угроза самоликвидировалась.

— Тогда нет никакого риска, — ответил Квандт. — Заходим. — Не став ждать, что ответит Хью, он развернулся, чтобы отдать команду своим людям.

В жизни Хью было несколько моментов, которые круто меняли его жизнь. Тот день, когда он выставил Анабель. Та ночь, когда подросток, который хотел спрыгнуть с крыши, обернулся и протянул Хью руку. И вот наступил еще один такой момент, который, как Хью прекрасно понимал, положит конец его карьере.

— Нет! — выкрикнул Хью в спину Квандта. — Одна из заложниц… моя дочь.

Командир отряда специального реагирования медленно обернулся.

— Что-что?

— Я и сам узнал об этом недавно, — объяснил Хью. — Но я не… не отступил. Просто не мог.

— Вы отстраняетесь от своих обязанностей, — решительно заявил Квандт.

— Отстранить меня может только мой начальник, — возразил Хью. — Я слишком глубоко вошел в переговоры с захватчиком, чтобы вот так просто отступить. Мне очень жаль. Я знаю правила, понимаю, что возник конфликт интересов. Но, черт побери, капитан! Ни у кого нет большего стимула, чтобы все это закончилось хорошо, чем у меня. Вы же прекрасно это понимаете, верно?

— Я понимаю одно: вы обманули меня, свое начальство, всех — и вы прекрасно отдавали себе отчет в своих действиях.

— Нет. Если бы я отдавал отчет, она была бы здесь, со мной. — Хью откашлялся и взглянул капитану в глаза. — Не заставляйте мою дочь расплачиваться за мою глупость. Пожалуйста, — взмолился он. — Это моя дочь.

Он снова оказался под водой и молотил руками по водорослям.

Он шел ко дну.

Квандт пристально смотрел на него.

— Там все, — ответил он, — чьи-то дети.

Бекс таращилась на флуоресцентные лампы на потолке в больничной операционной и гадала, умрет ли она. Тревожилась Бекс не за себя — за Рен, за оставшихся в клинике людей. И, конечно же, за Хью, на чьи плечи свалился весь этот груз. Он станет винить себя в том, что сегодня произошло. Кто-то берет ответственность на себя, кто-то ломается под ее грузом — Хью всегда принадлежал к первым. Даже на похоронах их отца, когда Хью было всего восемь лет, он настоял на том, что будет пожимать руки всем, кто придет проститься с отцом. Он последний отошел от могилы, возвращался на стоянку вместе со священником. Бекс усадила плачущую мать в машину и вернулась за Хью.

— Теперь я мужчина в доме, — заявил тогда мальчик, и всю свою дальнейшую жизнь она провела за его спиной, стараясь незаметно снимать с плеч брата часть груза.

Именно поэтому она вернулась домой, когда мать от горя стала заглядывать в бутылку, совершенно перестав заниматься Хью.

Именно поэтому она и обеспечивала женское присутствие в жизни Рен после того, как ушла Анабель.

Именно поэтому она и повезла Рен в клинику.

Над ней склонился анестезиолог.

— Вы можете почувствовать небольшое жжение, — сказал он, — но потом заснете, как младенец.

Когда Хью был маленьким, он никогда не хотел ложиться спать. Она привыкла предоставлять ему право выбора, дающее ощущение, что Хью контролирует ситуацию: ты сам поднимешься в спальню или хочешь, чтобы я тебя отнесла? Так или иначе, все заканчивалось в спальне. Но потом он повзрослел и поумнел. Он просил ее прочесть три книги, а она соглашалась на одну, но он смеялся и говорил, что все равно надеется на продолжение. Даже в пять лет он был прирожденным переговорщиком.

Анестезия подействовала. Бекс улыбалась.

Джанин кожей чувствовала присутствие привидений. Они сидели у нее на коленях, на плечах, тянули за край платья. В этом здании было множество младенцев без матерей.

Она пришла, чтобы получить информацию. На разведку. Выяснить что-то, что можно было бы разоблачить онлайн, так, как сделала Лиля Роуз, показав, что на самом деле происходит в этих «центрах смерти». Джанин никогда не предполагала, что застрянет здесь.

Она выросла на юго-западе Чикаго, где людей спрашивают не об их адресе, а о церковном приходе, к которому они принадлежат. Посещая церковь Святой Кристины, с самого детства знала, что плод — это младенец уже с момента зачатия. Так или иначе, эмбрион становится человеком.