Сергей Федоранич - Бог тебе судья

Они жрали как свиньи, зарабатывая ожирение годами, их сердца обрастали толстыми шматами сала, сдавливая самую важную мышцу в организме.

Они трахались без презервативов, зарабатывая себе целые букеты заболеваний, которые сажали почки, сердце, печень и легкие.

Они были слишком горды, чтобы прийти к врачу с выпавшим геморроем, и зарабатывали обширные абсцессы, заражение крови вплоть до летального исхода.

Они травились таблетками, пытаясь насытить организм витаминами с целью продлить молодость. Они травились алкоголем, никотином, наркотиками. Они все это делали, потому что не могли себе в чем-то отказать.

Они не занимались спортом, и их мышцы слабели, развивались хронические заболевания костей и позвоночника. Они просиживали неделями перед телевизорами, сажая зрение и разжижая мозг.

Люди убивали себя своим образом жизни. И это было повсеместно. В Америке, где она прошла обучение, где живут ее родители, ее друзья. Здесь, в Москве, где она работает врачом в крупнейшем коммерческом кардиологическом центре, люди были такими же — ожиревшими, ленивыми, распущенными. Везде люди были одинаковыми, и ни один из них не признавался даже себе в том, что он попал на больничную койку по причинам, которые связаны только с его собственным образом жизни.

Это было первым открытием, которое сделала Кристина в своей жизни: люди сами себя убивают. Умышленно, последовательно, неотступно.

Вторым, еще более страшным, открытием стало осознание того, что люди не хотят ничего менять, а значит — и не могут. Она очень много времени тратила на беседы с пациентами, которые угробили свое здоровье, призывала их начать питаться правильно, заниматься спортом и другими активностями, чтобы продлить свою жизнь. Призывала бросить курить, ведь табачный дым — это яд, который человек сам лично втягивает в свой организм. Но люди ее не слышали. Они кивали, а их глаза были как будто стеклянные. Они не хотели ничего менять, потому что не могли.

Кристине в голову стали приходить странные мысли. Как я должна жить в таком мире? Как жить там, где все вокруг разрушается нашими же руками? Зачем тут жить?

Ни ее родители, ни друзья ее не понимали. Мама, русская по национальности, родившая Кристину от дипломата-американца, уехала в Америку вместе с дочерью, едва «железный занавес» упал. В Америке она вышла замуж и полностью освоилась, стала полноценной американкой, приняла американскую культуру, в том числе и культуру еды, в отличие от Кристины, которую тянуло в Россию, хоть она и была маленькой, когда они с мамой покинули СССР. Ей нравилось смотреть на фотографии Москвы, нравилось разговаривать с мамой по-русски, нравилось рассказывать своим друзьям о той жизни в СССР, которую она почти не помнила, но отлично представляла себе по рассказам мамы и фотоснимкам. Люди на снимках были такие счастливые, такие здоровые…

Папа с возрастом набирал вес, а мама, хоть и ограничивала себя в жирной и опасной еде, все равно упорно делала вид, что ничего страшного не происходит и отмахивалась от разговоров на эту тему. То же самое касается и Кристининых друзей, с которыми она видится не так часто, как хотелось бы, и волну раздражения всегда нагнетает тот факт, что их разлука связана со странным отношением Кристины к здоровью, еде и всему этому. Ведь не почувствуй Кристина в себе острую необходимость сделать что-нибудь, она бы вернулась в Америку, которая хоть и не была ее родным домом, но там были близкие ей люди. Но там ее никто не понимал, зато нашлись люди, которые поняли ее здесь. И она благодарна судьбе за то, что она смогла получить работу в Москве и приехать сюда, чтобы не только сделать серьезные шаги в своей карьере, но и постараться сделать что-то действительно важное.

В поисках ответов на свои вопросы она совершенно случайно нашла среди своих пациентов сначала одного человека со схожими мыслями, потом другого, а потом люди стали обращаться к ней за консультациями и просто поговорить. Они обсуждали темы, лежащие в материи куда более отстраненной, чем повседневная жизнь. Говорили о своих страхах, о боли наблюдать за саморазрушением близких людей, о терактах, о насилии. У них совпадали мнения, они становились единомышленниками.

А еще они говорили о перенаселении планеты людьми-самоубийцами и о том, что можно сделать, чтобы не влиться в этот страшный поток. И как-то сам собой появился ответ: им нужно свое собственное общество, основанное на нормах нравственности и морали, где люди будут просто жить, а не убивать себя.