Любовь Шапиро - Я люблю дышать и только

— Ты бредишь, дорогой! У них не может быть другой жизни. Одна калека, другая только и бредит успехом и будет добиваться его любым способом.

— Тогда почему твои прокурорский друг и те, кто повыше его сидят не могут найти дом, в котором прячутся, якобы Дашковы, — Тим впервые так жестко разговаривал со мной.

— Почему? Разъясни мне, несмышленой, — я готова была его придушить.

— Два варианта — первый они не ищут. Второй — женщины поменяли место своей дислокации.

— Вот именно это я сейчас и буду выяснять, — я резко отодвинула стул и рванула в переднюю к мобильнику.

— Ты можешь сильно разочароваться, — тихо и грустно вслед мне прошептал муж.

— Но деньги, которые пропали, тоже никому не нужны? — я вдруг вспомнила, что Джона более всего волновала эта часть истории.

— В эту историю я тем более не стал бы влезать. И деньги не твои и охотников за ними не мало, я так думаю. Они посильнее тебя будут. Остановись, Кира.

Я на минутку задумалась и почувствовала холодок в груди. Наверное, Тим прав. Бог с ними с деньгами, но мои подруги и соратники пропали. Я чувствовала, как «А.В.» с того света меня подстегивает и ждет результатов. Или я рехнулась.

Первой, я позвонила Вере Николаевне. После недолгого приветствия, я спросила, знает ли она про дом, который был арендован для Алисы после катастрофы.

— Я никогда там не была.

— Почему, ведь после смерти «А.В.» — вы единственная, кто мог помочь девочкам.

Вера Николаевна невесело засмеялась, — девочки сказали, что теперь они сами будут править бал. Они устали от наставлений и «помощи». Ко мне приезжала Саня и попросила никогда не вмешиваться в их отношения. Они выросли и достаточно самостоятельны, чтобы разобраться, кому и что делать. Против их натиска было трудно бороться. Они были типичные копии Александры Валентиновны. Вскоре я уехала, и они только писали, что все хорошо. Никогда не жаловались и совета и помощи не просили. Мне не очень приятно в этом признаваться, но это так. Они создал свой мир и никого туда не пускали, даже вас Кира, хоть вы, наверное, думаете по-другому. Извините меня, если я была резка. Я очень беспокоюсь о них, но сделать ничего не могу.

Я выслушала тираду отлученной матери в полном молчании, пытаясь сквозь произнесенные слова выловить правду или ложь. Но услышала только горечь и раздражение. Вера Николаевна ошибалась только в одном. Алиса и Саня были похожи не только на бабушку, но и на нее. Они все друг другу были чужие.

Я села на диван и осмотрела комнату. Ее давно надо было убрать. Завтра позвоню домработнице, чтобы пришла и прибрала квартиру. Я пыталась абстрагироваться от томительного и грустного оттенка. На душе было гнусно и пусто. Гнаться, действительно было не за кем, незачем.

Я позвонила Яне, которая пыталась обиженно высказать все свои претензии, я, молча, выслушала, а после сухо доложила обстоятельства дела и попросила передать мои слова девчонкам.

— У меня больше нет сил говорить и обсасывать детали истории, у которой нет и не будет конца. Нас просто предали и бросили, как тех кукол, которые завтра похоронит Фрося.

— Я почти согласна с тобой, но не во всем. Об этом поговорим позже, когда ты придешь в себя. Поспи, прими снотворного и успокойся. Тим прав в одном. Нас пытаются отодвинуть от тайны, но какой и почему?. Я пошла на кухню и влезла между руками Тима, которыми он держал тарелку и так покачиваясь, мы простояли минут пять. Затем Тимоша сделал чай с мятой и пустырником и тихо улыбаясь, разглядывал меня.

— Ты что на меня так смотришь? — я даже покраснела.

— Давно тебя не видел такой красивой и милой. Тебе идет гнев и волнение одновременно.

Мы пошли спать, и я спала как убитая, без сновидений и кошмаров.

Утром меня разбудил звонок мобильного. Я посмотрела с возмущением на будильник, уверенная, что еще очень рано. Было же 12.00.

— Здравствуйте, Кира. Что ж вы пропали? Охотничий азарт пропал, и волнение о судьбе подруг и патронесс поутихло?

Я реальный человек и заниматься вопросами, в которых я не компетентна, посчитала бессмысленным. Деньги вы и без меня найдете, а Дашковы, если захотели исчезнуть, то это их право.

— Не совсем. Они работали на нас. У них с нами долгосрочный договор, мы собирались продать программы, которые исчезли и хотели отправить девушек поработать за рубеж. Так что искать их придется.

— Причем здесь я? Я не следователь и не хозяйка данного ими слова.

— Вы — самый близкий им человек. Вам они доверяют. Вы же почти альтруист. Об этом еще «А.В.» говорила.