Оксана Обухова - Флаг, барабан и паровоз

Семинарист перезвонил довольно быстро и кратно информировал:

– Не отвечает. Но я к этому привык. Вася у нас в последнее время стал важным.

– Больным он стал, – вздохнула Евдокия, а про себя добавила: «На голову». – Коленом шибко мается.

– Тогда понятно. Ты вот что, Дуся… Не кипишуйся. Я через пару часиков освобожусь, вместе к Васе съездим. Он за это время нервы как-нибудь поправит… Жди меня в кафе «Ромашка» у остановки автобуса, скажи, что от меня, – обслужат по высшему разряду. Договорились?

– Да.

Евдокия вернула телефон в сумку. Повернулась, дабы лечь на обратный курс: дорогу от дома Конника она помнила по поездке в такси, могла прикинуть по азимуту и добраться до автострады, где располагалось нужное кафе.

Поплутав по перепутанным кривым улочкам, поняла, что заблудилась. Выходя от Конника, сыщица брела не разбирая дороги – лишь бы подальше. А Семинарист ее предупреждал: «Там, Евдокия, катакомбы. Лабиринт. Но ты скажи таксисту, пусть держит путь на водокачку, Васин дом с ней рядом».

Толщенная колонна старой водокачки выглянула из-за поворота неожиданно. И Евдокия ей обрадовалась как родному дому! Повернулась спиной к водонапорной башне и пошлепала по улице, идущей в нужном направлении.

Вскоре в сумке радостно затренькал телефон. Дуся достала трубку, прищурилась на длинную цифровую вязь неизвестного номера, подумала: «Пора выходить из подполья. Если с пролетарскими кашу не сварить, пора решать вопросы с тем, кто идет навстречу».

– Алло.

В трубке покашляли.

– Ты, девка, это… – раздался голос Конника, – обратно возвращайся. Есть разговор.

Евдокия задумалась совсем серьезно. Недавно законник обещал лишить ее зрения и нижних конечностей… Но вот звонит и приглашает. Откуда только номер знает.

Повыпендриваться, что ли, в позу встать и отставить ножку?

Не время. И не тот объект для представлений. Приглашать дважды вор не будет, извиняться тем паче не привык.

– Хорошо, – спокойно и ровно проговорила Евдокия.

– Семинаристу уже звонила? Жалилась? – хмыкнул Конник, только что не ответивший на звонок друга.

– Сказала Константину, что у нас с вами не срослось.

– А он?

– Собирается к вам через пару часов подъехать.

– Ну ладно, – буркнул вор. – Дорогу знаешь.

Евдокия повернулась в обратную сторону, подумала, не дать ли отбой Митрохину?

Решила не пороть горячку. Каким боком вый дет вторая попытка – неизвестно, если Семинарист вновь начнет менять под сыщицу рабочий график, неудобно получится.

Дуся пропылила до нужного забора. Толкнула незапертую калитку и пошла знакомой тропинкой сквозь разросшиеся после покоса – примерно четырехнедельной давности – лебеду, крапиву, лопухи. Поглядела на смутный силуэт Конника за остеклением веранды. Приветственной отмашки не произвела, шагала сурово, зная себе цену.

Конник на вошедшую девушку головы не повернул.

Через секунду Дуся поняла, что головой он в принципе не в состоянии ворочать. Правый висок законника представлял собой размозженную кровавую дыру.

Кровь из дыры стекала.

Замерев на несколько секунд, Евдокия рванулась к Никитичу! Он мог быть еще живым! Если кровь течет, значит, сердце еще работает!

Сыщица подскочила к вору, приложила пальцы к артерии на шее… Задела залитый кровью подбородок, испачкалась…

Пульсации не было.

Дуся выдрала из сумочки мобильник, приставила полированную поверхность к губам Загребина на манер зеркальца! Только бы он был жив! Только бы назвал убийцу!

На гладком пластике не появилось затуманенного пятнышка. Законник не дышал. Сердце его не билось. Кровь из раны на виске стекала только потому, что удар нанесли буквально перед самым появлением девушки.

Дуся заскулила, заполошно, пачкая телефон кровью, начала разыскивать в его памяти номер Максима Ильича… Скорей, скорей, надо вызывать наряд! Работать по горячему следу!

За стеклом веранды мелькнула тень.

Не взвизгнув только чудом – убийца мог находиться где-то рядом! – Евдокия начала озираться…

Тень, что Землероева засекла боковым зрением, двигалась в направлении крыльца веранды. То есть путь через сад отрезан.

Дуся прыгнула в раскрытую дверь на жилую половину, попала в полутемную, дурно пахнущую болезнью, табаком и немытым телом комнату. Забилась в дальний угол, так чтобы видеть кресло с мертвым законником.

На веранду заходил «секретарь» покойного. Увидев труп с дырой в виске, Кучумай громко выматерился, провел те же манипуляции с нащупыванием пульса на шее законника… Выругался более отчетливо.