Оксана Обухова: Флаг, барабан и паровоз

– Упаси господи, – поднимаясь из-за стола, чистосердечно выразилась сыщица. – Прощайте, Иван Иванович.

– Подожди.

Дуся остановилась у стола. Почувствовала, как невольно селезенка екнула…

– Знаешь, как тебя наши пацаны прозвали? – неожиданно ухмыльнулся Воропаев и, когда Евдокия отрицательно помотала головой, произнес: – Волчица. Заслужила ты достойное погоняло, девочка. В тему заслужила.

– Не радует, – пробормотала Евдокия и пошла на выход.

– Антохе позвони!

Куда от него деваться? Синицына сказала, что Евдокия и Крученый – свидетели на их свадьбе.

На кладбище проститься с Хабанерой пришли немногие. Десяток приятелей-музыкантов, Крученый, Ковалев и две москвички. Дуся почему-то думала, что Антон не отважится проводить в последний путь человека, преданного воровским сообществом анафеме. Но он пришел. Положил на могильный холмик убийцы законника большой венок, негромко произнес:

– Спи спокойно, друг. Я тебя простил.

Один из музыкантов налил Крученому водки в пластиковый стаканчик.

Выпили не чокаясь.

Антон подошел к Евдокии, стоявшей рядом с обнимающимися нареченными – Линкой и Сергеем.

– Не ожидал вас здесь увидеть.

– Я так же могла и о тебе сказать, – пожала плечами сыщица. – Думала – папа не разрешит.

– Я взрослый мальчик, сам за себя решаю. Поговорим?

Три прошедших дня Евдокия либо не отвечала на звонки Антона, либо ссылалась на занятость – прежде чем возвращаться в Москву, приходилось плотно общаться со следователем, так что она почти не обманывала.

Почти.

Антон и Евдокия отошли от парочки, встали под сосной лицом друг к другу.

– Мы можем попробовать начать сначала? – пристально глядя на Евдокию, спросил сын вора.

– Не стоит, – покачала головой гостья города Н-ск.

Крученый чуть отвернулся, поглядел на компанию у могильного холмика, откуда неслись негромкие переборы двух гитар.

– Знаешь… – медленно проговорил, – до встречи с тобой я считал, что мой отец самый толковый человек на этом свете…

«Неуклюжий комплимент? Неужели Антон думает, что подобное сравнение мне будет лестно и я растаю?»

Крученый продолжал:

– Я не из тех, которые считают: все бабы – дуры. Тем, кто так говорит, просто не повезло – они умных женщин не встречали, поскольку те умные и держатся подальше от придурков. Сферы общения у них не совпадают. Как и у нас с тобой… – Антон повернулся к девушке, поймал ее взгляд: – Тебе не надо много объяснять, ты все сама понимаешь: когда я отправлял Серегу в Москву знакомиться и мосты наводить, не знал, чем это все закончится, что встречу там тебя … – Крученый неожиданно поднял руку, с силой, поморщившись, потер ладонью шею: – Черт, как все глупо! Мямлю, как малолеток… Ты хоть меня слышишь?!

– Да. Слышу. Но отвечу снова – не стоит начинать, Антон. Все, что было… было.

– И даже если…

– Нет. Прощай. Точнее – до свидания.

Евдокия повернулась к обнимающейся парочке, уже назначившей двух бывших любовников свидетелями на свадьбе. Подумала: «Ну надо же, как странно получилось… И началось с обмана…» В перекормленной невестами Москве подруга не нашла свою судьбу, а здесь – в огне, под пулями – сподобилась.