Джоди Пиколт: Простая правда [litres]

– Я не рожала этого ребенка, – ответила Кэти, глядя прямо в глаза детективу. – Нет.

Но Лиззи пристально разглядывала пол крыльца. На крашеных белых досках она заметила маленькое красно-коричневое пятно. А по голой ноге Кэти медленно стекала струйка крови.

Мои ночные кошмары были наводнены детьми. В особенности шестью девочками – две из них темноволосые, четыре светленькие, коленки высовываются из-под клетчатого форменного сарафана школы Святого Амвросия, руки крепко сжаты. Понимаете, я видела, как все они вмиг повзрослели – в тот самый момент, когда старшина присяжных заседателей оправдал моего клиента, директора начальной школы, который домогался их.

Это был мой величайший триумф в качестве защитника из Филадельфии. После вынесения этого вердикта я стала известной и на меня обрушился шквал звонков от благовоспитанных кумиров общества, надеявшихся найти лазейки в законе, которые позволили бы им и дальше прятать в шкафу свои скелеты. В тот вечер, когда вердикт был утвержден, Стивен повел меня в кафе «У Виктора» на страшно дорогой обед – вместо него можно было купить подержанный автомобиль. Стивен представил меня метрдотелю как Джинни Кокран. Он сказал, что меня пригласили для беседы два старших партнера его фирмы, самой престижной в городе.

– Стивен, – с удивлением заметила я, – когда пять лет назад я проходила у вас собеседование, ты сказал, что не можешь иметь роман с женщиной, работающей в твоей фирме.

– Пять лет назад, Элли, – пожал он плечами, – все было по-другому.

Он был прав. Пять лет назад я продолжала строить свою карьеру. Тогда я верила, что главный бенефициар оправдательного приговора – скорее мой клиент, чем я сама. И пять лет назад я могла лишь мечтать о перспективах, какие предлагал мне Стивен в своей фирме.

– На какое время назначена встреча? – улыбнулась я.

Чуть позже, извинившись, я вышла в дамскую комнату. Рядом с подносом бесплатной косметики, лака для волос и духов безропотно сидела служительница. Я зашла в кабинку и расплакалась – из-за этих шести девочек, из-за свидетельств, успешно мной замалчиваемых, из-за того, что много лет назад, окончив юридический факультет, хотела стать честным адвокатом, который ни за что не взялся бы за это дело и тем более не старался бы изо всех сил выиграть его.

Я вышла из кабинки и включила воду, чтобы вымыть руки. Закатав рукава шелкового жакета, я долго намыливала и отмывала руки. Кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидела служительницу, которая протягивала мне полотняное полотенце. У нее были жесткие и темные, как каштаны, глаза.

– Милая, – сказала она, – некоторые пятна ни за что не ототрешь.

В моих ночных кошмарах возникал еще один ребенок, но я никогда не видела его лица. Это был мой не родившийся малыш, и, судя по всему, ему не суждено было родиться. Люди подшучивают над биологическими часами, но они присутствуют у женщин, подобных мне, хотя сама я никогда не воспринимала их тиканье как звонок-напоминание, а скорее как предупреждение о бомбе. Сомневаешься, сомневаешься, а потом – бах! – все возможности упущены.

Я упоминала о том, что мы со Стивеном живем вместе восемь лет?

На следующий день после того, как его оправдали, директор школы Святого Амвросия прислал мне два десятка красных роз. Я как раз запихивала их в мусорное ведро, когда в кухню вошел Стивен.

– Зачем ты это делаешь?

Я медленно повернулась к нему:

– Ты когда-нибудь задумывался над этим? Что, однажды перейдя черту, не сможешь вернуться назад?

– Боже правый, ты опять говоришь, как Конфуций! Элли, просто скажи, в чем дело.

– Ладно. Я всего лишь хотела узнать, болит ли у тебя вот здесь. – Я указала на свое сердце. – Ты когда-нибудь смотришь на людей, сидящих в зале суда, – тех самых, чья жизнь была разрушена человеком, как тебе известно, адски виновным?

Стивен взял в руки кофейную кружку:

– Кто-то должен их защищать. Так работает наше законодательство. Если ты такой филантроп, иди работать в окружную прокуратуру. – Он вытащил из мусорного ведра розу, оторвал от нее стебель и заткнул цветок мне за ухо. – Тебе надо отвлечься. Что, если нам отправиться в Рехобот-Бич и заняться бодисерфингом? – Наклонившись ко мне, он добавил: – Голышом.

– Стивен, секс – не пластырь.

– Извини, если забыл. – Он отступил назад. – Это было так давно.

– Не хочу сейчас ничего обсуждать.

– Да и нечего обсуждать, Эл. У меня уже есть дочь двадцати одного года.