Джоди Пиколт - Простая правда [litres]

– По моей команде – раз, два, три!

Кэти пронесли по воздуху и опустили на холодный сверкающий стол.

Парамедик сообщил врачам ее имя, а также – Боже правый! – что у нее кровотечение там, внизу. Над девушкой склонилось женское лицо, и голос произнес:

– Кэти? Ты говоришь по-английски?

– Ja , – пробормотала она.

– Кэти, ты беременна?

– Нет!

– Можешь сказать, когда у тебя была последняя менструация?

У Кэти зарделись щеки, и она молча отвернулась.

Она поневоле обратила внимание на осветительные приборы и шум этой странной больницы. Яркие экраны, заполненные волнообразными линиями, доносящиеся со всех сторон гудки и жужжание, редкие голоса, звучащие со странной синхронностью и напоминающие ей о церковных гимнах, исполняемых многоголосым круговым каноном.

– Кровяное давление восемьдесят на сорок, – сказала медсестра.

– Частота пульса сто тридцать.

– Частота дыхания?

– Двадцать восемь.

Врач повернулся к матери Кэти:

– Миссис Фишер, ваша дочь была беременна? – (Потрясенная до глубины души, Сара уставилась на мужчину.) – Господи… – пробормотал врач. – Снимите с нее юбку.

Кэти почувствовала, как чьи-то руки стаскивают с нее одежду, дергают за нижнее белье.

– Это часть платья, и я не могу найти пуговицы, – пожаловалась медсестра.

– Их там нет, оно сплошное. Что за…

– Разрежьте, если надо. Мне потребуется анализ мочи и кала, анализ на ХГЧ и клинический анализ крови. Отошлите данные по группе крови и ее совместимости в банк крови. – (Перед Кэти снова всплыло лицо врача.) – Кэти, я сейчас осмотрю твою матку. Понимаешь меня? Расслабься. Мне надо ощупать у тебя между ног…

При первом же осторожном подходе Кэти лягнула врача.

– Держите ее! – скомандовал врач, и две медсестры закрепили ее лодыжки ремнями. – А теперь просто расслабься. Я не сделаю тебе больно. – Пока доктор диктовал медсестре с планшетом, по щекам Кэти катились слезы. – Помимо лохий, мы имеем вялую, не сократившуюся матку размером около двадцати восьми недель. Похоже на открытое устье шейки матки. Сделаем ультразвук, чтобы понять, с чем мы имеем дело. Как кровотечение?

– По-прежнему сильное.

– Вызовите сюда акушера-гинеколога.

Медсестра завернула кусочек льда в ткань и положила Кэти между ног.

– От этого тебе станет лучше, детка, – прошептала она.

Кэти попыталась сосредоточиться на лице медсестры, но перед глазами была пелена, ноги и руки дрожали. Медсестра, заметив это, укутала ее вторым одеялом. Кэти хотелось поблагодарить женщину, сказать, что ей действительно нужен человек, который поддержит ее и не даст развалиться на куски прямо на столе, но она не могла подобрать нужных слов на английском.

– Ты поправишься, – успокаивала ее медсестра.

Искоса посмотрев на мать и понадеявшись, что так оно и будет, Кэти закрыла глаза и ненадолго отключилась.

На железнодорожной платформе мать вложила ей в руку пять двадцатидолларовых купюр.

– Помнишь, на какой станции будет пересадка? – (Кэти кивнула.) – Если он тебя не встретит, позвони ему. – Мама коснулась щеки Кэти. – На этот раз в случае необходимости можно позвонить по телефону.

Само собой разумелось, что звонок по телефону – это наименьший из ее грехов. Впервые со времени отъезда ее брата Джейкоба Кэти, которой было всего двенадцать, поехала навестить его в Стейт-Колледж, где он учился в университете.

Ее мать с беспокойством оглядывалась на пассажиров, ожидающих посадки, надеясь не попасться на глаза другим «простым людям», которые могли бы сообщить Аарону, что его жена и дочь солгали ему.

К станции плавно подкатил сверкающий поезд компании «Амтрак», и Кэти крепко обняла мать.

– Могла бы поехать со мной, – сердито прошептала она.

– Я тебе не нужна. Ты большая девочка.

Кэти не о том хотела сказать, и обе они это знали. Отправься Сара в Стейт-Колледж, она ослушалась бы мужа, а допустить этого было нельзя. Посылать Кэти в качестве вестника своей любви было все равно что ходить по тонкой проволоке неповиновения. К тому же Кэти не была еще крещена в церкви. Согласно «Орднунгу», Саре не разрешалось садиться в машину с отлученным от Церкви сыном, не разрешалось есть с ним за одним столом.

– Поезжай, – скупо улыбнувшись дочери, сказала она. – Вернешься и все мне о нем расскажешь.

В поезде Кэти сидела особняком, прячась от любопытных взглядов людей, которые пялились на ее одежду и головной убор. Сложив руки на коленях, она стала думать о том дне, когда в последний раз видела Джейкоба с его сияющими на солнце медными волосами, навсегда уходящим из дома.