Павел Астахов - ДНК гения [litres]

– С чего вдруг Роберт-то? – не споря (с бабкой Риммой поспоришь!), просто так, для понимания, уточнил Вадик. – Вроде не было у нас ни одного Роберта?

Он обернулся на Катерину, и та решительно помотала головой. У нее в кубанской станице Ильской, в самом сердце казачьего края, никаких там Робертов отродясь не водилось.

– Ай, шо ты знаешь, бедный мальчик! – Бабка Римма махнула сухонькой лапкой, затушила зажатую в ней сигарету и полезла в свой чемодан за фотографией, которую Вадик никогда не видел в семейном альбоме.

На ней красавец брюнет с орлиным взором и выправкой бравого джигита обнимал румяную растрепанную дивчину в одной простыне вместо приличной одежки. В счастливой улыбающейся девушке Вадик с удивлением, но вполне уверенно признал свою юную маму Софу.

– А это сам Роберт Гуреев, – торжественно сказала бабка Римма о незнакомом Вадику кавалере юной маман.

Вадик и Катька переглянулись. Им обоим это имя ничего не говорило. Балет они даже по телевизору никогда не смотрели. Разве что краем глаза «Лебединое озеро» – исключительно как сигнал о смерти очередного советского вождя.

– Я таки убью эту Софу за то, шо она сделала! – рассердилась бабка. – Мой бедный мальчик, ты – сын великого артиста, про него все говорят, шо он просто гений и немыслимо богат. – Я обещала Софе никогда не рассказывать тебе о том, шо она по своей вечной дурости считает стыдом-позором, но настоящий позор – вот так отдать кому-то свои большие деньги. Ладно, ты уже так давно Петренко, шо даже не можешь снова стать Бронштейном, но твой сын – внук Гуреева, так пусть хотя бы ему будет известно, кто он такой!

Вадик и с этим спорить не стал, только усмехнулся. Он хорошо знал жизнь, он уже крепко стоял на ногах и понимал, что нет никакой разницы, кто там сопит у него в коляске – внук артиста Гуреева или правнук президента Кеннеди.

Малыша все же назвали Робертом, хотя Катька втайне от строгой бабки несогласно ворчала – мол, как мы его дома-то звать будем, Робиком, что ли, или Бобиком?!

Старая бабка Римма Бронштейн улетела в свой Израиль и через пару месяцев там благополучно скончалась. А еще через неделю или две от нее, уже зарытой в святую землю, пришло письмо с газетной вырезкой.

Газета, из которой бабка аккуратно вырезала одну статью, была русскоязычной – в Израиле язык доброй части репатриантов вполне в ходу, так что Вадик с Катькой не затруднились узнать: великий Роберт Гуреев умер, а его французские адвокаты ищут наследников и просят претендентов объявиться.

– И шо? – спросила Катька.

Вадику нравилось это ее кубанское «шоканье» – напоминало аналогичную манеру покойной бабки.

– Ну шо, шо…

Вадик неопределенно пожал плечами.

Он еще ничего не решил.

Но уже вспомнил, как в детстве мечтал, что вырастет – и станет царевичем…

– Прошу приобщить к делу!

Юристы Анны Горловой – пара каких-то очень похожих молодых людей, действующих удивительно сложенно. Эти «двое из ларца, одинаковы с лица» определенно не зря едят свой хлеб.

Я уже приобщила к делу бесценный билет с автографом Роберта Гуреева – правда, не оригинал, а нотариально заверенную копию – и экспертное заключение графолога.

Оригинал слишком ценен, считает владелица исторического документа, и она безусловно права: в прессе пишут, что билет с автографом будет выставлен на аукционе в Лондоне. Не сейчас – после решения суда, потому что в том случае, если Анна Горлова будет признана дочерью и наследницей Роберта Гуреева, ценность этого лота обещает возрасти. Хотя в любом случае это уже бумага с историей, способная украсить хоть частную коллекцию, хоть музей. Останавливая экскурсантов у застекленной витрины с пожелтевшей картонкой, украшенной размашистой подписью Гуреева, экскурсовод будет прочувствованно рассказывать о короткой и яркой истории любви великого танцовщика и простой советской девушки, в результате которой на свет появилась наследница…

Или не появилась наследница.

Рассказ о короткой и яркой любви будет в любом случае, ведь это уже доказанный факт – Роберт Гуреев и Наталья Горлова провели вместе одну ночь в ленинградском отеле «Интурист».

К делу благополучно приобщен счет за одноместный номер люкс, в котором жил Гуреев. С импресарио и самому артисту, и юристам Горловой определенно повезло: этот прекрасный специалист с выразительным ФИО Абрам Лазаревич Исаковский оказался невероятно дотошен и скрупулезен, так что в архивах нашлась масса документальных свидетельств того приезда Гуреева в СССР.