Константин Веснин - Приют горного странника

— Не беспокойтесь! — Инесса Львовна не проявляла никаких признаков огорчения, напротив, ее переполняли радостные эмоции. — Со мной все в порядке. Так… мелочь… слегка потянула лодыжку. Но, вы знаете, горы, — она покачала головой, — они бесподобны!

Павел Иванович подвел Инессу Львовну к дивану, помог ей присесть, затем подошел к хозяевам гостевого дома:

— Есть ли новости?

— Есть, но… увы, неутешительные, — Леопольд Фомич удрученно вздохнул. — Задержанные оказались непричастными к краже. Нам остается только ждать…

— Да, вы правы, — художник сразу погрустнел, ссутулился. — Но, боюсь, время играет против нас, и чем позже будет пойман вор, тем меньше вероятность, что альбом будет в полной сохранности, да… так вот… — и он взглянул на Глеба, как бы давая понять, что был прав, утверждая, что новая встреча с Дормидонтом Ниловичем маловероятна.

— Давайте все-таки надеяться на лучшее, — нарушила нависшую паузу Елизавета Капитоновна. — Переодевайтесь и добро пожаловать на обед. Вкусные блюда гарантированы, так что занимайте ваши столики.

Люся прошла в номер, а Глеб задержался в холле.

— Как хорошо, Глеб, после подъема в горы, посидеть на берегу озера…

— Согласен… я только прикрою глаза и снова вижу камни, скалистые выступы, тропу, с которой открывается потрясающий вид вниз…

Люся, осторожно ступая по каменистому берегу, подошла к кромке воды, зачерпнула ее ладонями:

— Она такая холодная… даже летом не прогревается… Зато какая прозрачная, все дно видно до мельчайших камушков… а как колышутся потоками воды маленькие водоросли…

Она медленно пропустила струйки воды сквозь пальцы, потом набрала полные ладони, умылась и повернулась к мужу:

— Глебушка, проснись, ты где-то витаешь…

Глеб очнулся от задумчивости, в которой он пребывал после спуска с вершины хребта, улыбнулся в ответ жене и стал плескать воду на лицо:

— Если этой водой регулярно умываться, то голова будет здорово соображать.

— Я думаю, в ней много целебных свойств.

— Конечно, она целебная. Этому озеру миллионы лет, и в нем растворено множество минералов, солей…

— Смотри, Глеб, смотри сюда, маленькие рыбки, они подплывают прямо к рукам, да они совсем ручные… они клюют мои руки, — Люся неподвижно замерла, восторженно рассматривая косяк рыбок, поблескивающих серебристыми спинками. — Их даже можно погладить…

Она попыталась тихонько шевельнуть рукой, но еще раньше ее движения стайка рыбок синхронно отпрянула в сторону.

— Их как ветром сдуло, так быстро они метнулись…

Расположившийся неподалеку от них Павел Иванович заканчивал работу над пейзажем, начатым в день приезда. И теперь он стоял, то смотря на холст, то вглядываясь в прибрежные скалы дальнего берега и подступившие почти к самой воде высокие деревья… Встрепенулся, решив смешать краски, добавляя новые тона, лицо его сосредоточилось. Затем, прищурившись, начал осторожно накладывать мазки на холст.

Наконец он глубоко вздохнул и, произнеся: «Ну, похоже, все», отошел подальше от этюдника, давая краскам подсохнуть. Его взгляд остановился на Глебе и Люсе, склонившихся у береговой полосы.

…Безмятежная молодежь… Всему свое время. Казалось, еще вчера и я был таким же, как они, но… после тридцати годы полетели особенно быстро, только успевал отсчитывать очередное десятилетие. И все-то надо было успеть, каждый день загромождался планами, делами. Все куда-то бежал, боялся что-то упустить.

Павел Иванович бережно сложил этюдник и вышел на проселочную дорогу. Корова Муська отвлеклась от пощипывания травы и внимательно разглядывала его своими большими блестящими глазами.

— Да… ты никуда не торопишься, не строишь планов, тебе не нужно бежать на встречу с дирекцией дома культуры, чтобы договориться о проведении выставки картин, а потом еще заехать в сад, полить грядки…

Корова вдруг протяжно замычала и кивнула ему белой мордой с коричневым пятном на лбу.

— Вот видишь, ты со мной согласна.

Павел Иванович открыл калитку. Знакомое рычание встретило его приход. Из-под навеса выглянул Буян.

— Да… тебе брат не позавидуешь. Сидишь здесь, за решеткой, на цепи всю жизнь. Как будто отбываешь повинность…

Буян залаял ему в ответ.

— Вот-вот, и ты со мной согласен. Все сегодня одного мнения со мной, только… этот Глеб еще лелеет надежду на возвращение Дормидонта Ниловича.

Мысли об исчезнувшем старике мгновенно трансформировались в душевную боль. Тяжело вздохнув, Павел Иванович открыл дверь, прошел вовнутрь и… замер на месте.