Константин Веснин - Приют горного странника

— Ой, действительно. Подождите, я сейчас принесу.

Люся вернулась в столовую, держа в руках полный пакет рыжевато-коричневых грибов.

— Ну-ка, ну-ка, — Петр заглянул в пакет. — Ну… это опята, стопудово! Вы их на тропе к староверам брали?

Люся утвердительно кивнула.

— Их там сейчас море, — Петр вальяжно развалился на стуле. — Если знать еще места, так за полчаса можно пару ведер запросто насобирать. Там же ими все пни усажены… А знаете, что… — он замер на полуслове. — Я там осенью на медведя наткнулся!

Некоторое время в столовой царила тишина. Петр оглядел присутствующих, оценивая произведенный им эффект.

— Слушай, Петька, ты мне всех гостей своими медведями распугаешь. У нас же бизнес провалится, — прервал его Леопольд Фомич, но Петр, не обращая внимания, продолжал, напустив на себя таинственный вид:

— Вы думаете, про медведей байки языком чешут? Вы отдыхаете здесь только один день, а я тут живу и всякого навидался… Медведи здесь есть! — категорично отрезал Петр и налил себе полный бокал вина.

— Вы нас не пугайте, — Инесса Львовна посмотрела по сторонам. — Вы, может, и не боитесь медведей, но мы же — женщины, — она бросила быстрый взгляд на Люсю. — Мы приехали сюда отдохнуть, посмотреть горы. Нам не нужны здесь медведи. Послушайте, тут же туристический кластер, как я понимаю. Гостевые дома и все такое… Куда смотрят организаторы?! Давно пора переловить всех медведей и переселить их куда-нибудь подальше.

— Петр у нас любитель потравить байки, — Елизавета Капитоновна улыбнулась. — Кто желает еще чаю?

— Ага, байки потравить! — обиженно воскликнул Петр. — Не верите?! Вот, слушайте, ты же Леопольд сам знаешь, что это правда, слушайте. Прошлой осенью, ну еще первый снежок только-только припорошил, иду я, значит, на рыбалку. Озеро-то еще не подернулось льдом. Вот, иду я, значит, по тропе к староверам, там у них клев хоть куда! И вдруг… вижу, около тропы куча такая… из листьев и снежком припушена. Ну, я встал, думаю, что же это такое? Еще пару дней назад ее здесь не было. А нюхом-то чую… запах, воняет, ну не при женщинах будет сказано… Короче, сильно плохо пахнет. И куча-то эта у самой тропы лежит. Ну, я возьми ее да… садком-то. Смотрю… куча зашевелилась, зашуршала опавшими листьями, снег, сухие ветки с нее осыпаются и… бац! Медведь поднимается во весь рост передо мной!

Петр остановился и повернулся к Леопольду Фомичу:

— Фомич, плесни, горло пересыхает.

Глотнув вина, он помолчал, высматривая желающих возразить ему, но гости замерли, ожидая продолжения рассказа.

— Я, конечно, опешил, но это только наперво. Он-то встал, не разобрав, кто и откуда идет. Они же, медведи, подслеповаты. Видят плохо, зато нюх у них ого-го! Так вот, я и говорю, этот поднялся и стоит ко мне задом. Ну, я возьми и как садани его садком по заднице… — Петр посмотрел на присутствующих женщин, но его слова, по-видимому, не смутили их. — Он повернулся и так зырит на меня, медведь-то, вижу, он спросонья-то… очухаться еще не может. Ну, я его по башке садком… жасть! Жасть!.. Ну, умора!

Лицо Петра расплылось в самодовольной улыбке.

— И, что? Медведь вас не тронул? — Люся испытывала недоверие к Петру и, в тоже время, страх перед медведями.

Петр свысока посмотрел на нее, его усы одобрительно зашевелились, а глаза еще ярче засверкали из-под густых, черных бровей:

— Это я его больше не тронул, — он пригладил рукой усы. Его лицо светилось. В этот момент Петр переживал самые радостные эмоции. — Он как сиганет! Только пятки засверкали. Ну… и со страху-то… ну, не к столу будет сказано…

Петр хотел еще чем-то дополнить свою историю, как очередной звонок прервал его.

— Мы никого не ждем, тем более, уже скоро одиннадцать, — Елизавета Капитоновна вопросительно взглянула на Леопольда Фомича. — Лео, посмотри, кто там.

Все затихли в ожидании. Из холла послышался визгливый женский голос, перемежаемый репликами Леопольда Фомича. Голоса приближались, и вместе с Леопольдом Фомичем в столовую вошла Клавдия.

— У-у… ты, мать твою через колено, — заерзал на стуле Петр. — Не даст и пяти минут посидеть с хорошими людьми, погутарить.

— Ах, вот он где! Рассиживает, значит! — взгляд Клавдии молнией метнулся в сторону Петра. — Ох, уж извиняйте за позднее вторжение, здрасьте всем, — Клавдия поклонилась. — Приятного вам аппетита. Хорошо у вас тут, Лизавета, ох, хорошо. Уют такой… — глаза Клавдии завистливо обежали столовую и вернулись к насупившемуся Петру: