Андрей Звонков - Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

— Раствор допей и еще откашливайся.

— Не бей меня! — улыбнулась Бакирова.

— Я тебя еще и не бил, Неля. — ЮАН был серьезен. — Ты ходишь по краю. Нельзя так себя запускать. Зачем беротек вдыхаешь избыточно? Забыла про рикошет [15] Рикошет — синдром — обобщенное название для реакций организма обратных ожидаемому эффекту в связи с передозировкой или отменой препарата. В случае с бронхорасширяющими лекарствами, к которым относятся беротек, сальбутамол, астмопент, алупент — это спазм бронхов, при избыточном ингалировании. Максимальное число ингаляций этих препаратов — три за сутки. ? Ты же сама — фельдшер. Вспомни! В больницу хочешь?

— Нет. Приступ же купировали. Зачем теперь? Ты мне лучше этого мальчика присылай. Руки волшебные! Из твоих-то уродов никто не может попасть, а он — попал два раза! Юра, обещай.

ЮАН дописал карту. Он подошел к Бакировой с фонендоскопом и принялся выслушивать ее легкие.

— Иван, идите в машину, я сейчас отзвонюсь и догоню. — Он дождался пока Иван собрал ящик и вышел. — Что обещать? Ты же знаешь, что найти нужного человека в нужный момент очень трудно. Дежурит он как все сутки через двое. Выдергивать его в выходной я не могу. Если повезет, и он будет дежурить, я дам команду присылать его.

— Спроси его телефон, Юр, я ему заплачу.

— Телефон спрошу, но деньги я думаю, он не возьмет. Идеалист. И не развращай его!

Иван остановился в коридоре и слышал этот диалог. Ему было неловко, но внутреннее чутье подсказывало — подожди, послушай. Когда еще услышишь о себе столько хороших слов?

— Так может быть его подключить?..

Что сделал ЮАН, Иван не понял, но Бакирова оборвала себя на полуслове.

— Пока рано. Проверка не закончена, — голос ЮАНа был тверд. — Не спеши.

Иван, услышав скрип паркета под его ногами, поспешно на цыпочках выскочил за дверь на лестничную площадку и побежал вниз, не дожидаясь лифта.

«Проверка не закончена». Повторял Иван про себя слова заведующего. К чему подключить? Чья проверка, моя? От волнения его затрясло. Вот о чем говорил полковник! Заведующий его проверяет. Все сходится.

Иван занес чемодан с лекарствами в салон, сам залез. Следом вышел из подъезда ЮАН. Самое сложное теперь, не показать вида, что слышал разговор с Бакировой. А она тут при чем?

Иван по совету из книг Добровича, чтобы успокоиться и подумать, сделал десять глубоких вдохов, задержал дыхание и зажмурился, до звезд и огненных кругов. Пришел в себя от прикосновения.

— Иван! С вами все в порядке?

ЮАН тряс его за плечо.

— Да, все хорошо. Устал просто.

— Куда едем? — спросил водитель.

— Возвращаемся на подстанцию. — Ответил заведующий. — Усталость, это норма. Смена кончается, не заметили? Полдесятого уже.

Иван обратил внимание, что ЮАН взволнован, хотя и неплохо скрывал это, но немного изменилось поведение.

Заведующий повернулся к нему, перевесившись через окошко.

— Вы молодец, Иван. Неля со мной работала еще в семидесятые. Знаете главную болезнь скоропомощников?

Иван покачал головой.

— Хронический бронхит, — объяснил ЮАН, — Курят почти все и машины дырявые, сквозняки зимой и летом. А у Нели бронхит перешел в астму. Зимой семьдесят восьмого и девятого был дикий мороз, она в старом РАФе с неработающей печкой заработала воспаление легких. И покатилось. Астма — тяжелое течение. Она на инвалидности уже лет пять. Все вены испорчены. Она не обманывала, когда сказала, что ей никто в вену попасть не может. Я тоже не рискнул бы. А в центральную вену колоть в домашних антисанитарных условиях не положено. Сегодня редкий случай, когда не пришлось ее везти в больницу, благодаря вам.

Ивану стоило немалых усилий, чтобы не спросить заведующего, о какой проверке тот говорил с Бакировой, и к чему она предлагала его подключить? Совет Москвичова — никому не верьте, как бы вам ни хотелось, во время пришел на ум. Иван откинулся на кресле в салоне рафа и снова зажмурился. «Глаза и уши!» — это ужасно. Ему нравился ЮАН, с его внутренней силой и авторитетом. Сколько ему? Пятьдесят? Нет, больше. Шестьдесят? Непонятно. Короткая стрижка седые волосы и черные брови, отчего карие глаза приобретали особую пронзительность. Ивану невольно захотелось к старости стать именно таким, цельнолитым и излучающим энергию.

«Никогда не меряйте людей по себе, — говорил полковник, — это главная ваша ошибка. Вы видите в людях то, что хочется, а совсем не то, что есть на самом деле. Оттого и приходится разочаровываться. Вот, чтобы не было этого потом, чтобы неожиданные открытия не повергали вас в шок, никогда не доверяйте своему первому впечатлению. Оно на сто процентов ошибочно».