Андрей Звонков - Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

Москвичов спросил счет и заплатил за обоих.

Оставшись один, Иван перебрал в уме беседу. Полковник не зря приезжал. Разговор действительно очень многое прояснил, а главное придал тонус. А то Иван заметил, что с каждым дежурством ему все меньше хотелось что — либо расследовать.

Иван поехал домой, к маме. Пока он разувался в прихожей, зазвонил телефон.

Тесть сообщил, что пришло письмо от Оксаны, и пригласил в воскресенье Тупицыных на борщ с пампушками и драники. Иван сослался на дежурство и пообещал заскочить за письмом в понедельник после суток, а мама вряд ли пойдет в гости одна. По телевизору, кроме однообразной рекламы МММ в виде бабочек и дебильного Лени Голубкова, фирмы «Партия» с логотипом в виде мельницы и банков, обещающих огромные проценты по вкладам, шли латиноамериканские сериалы, которые почему-то обожала мама. А в новостях, рассказывали о митингах и протестах коммунистов в разных городах страны. Но именно сейчас об этом совсем не хотелось узнавать. Иван понимал, что это страусиная тактика. Закрытые глаза и уши не избавляют от событий, они избавляют только от информации. Проблем это не решает.

«Кто владеет информацией, тот владеет миром» — изречение Дэвида Рокфеллера [13] На самом деле это изречение Ротшильда, после битвы Наполеона под Ватерлоо. Зная о поражении Наполеона раньше всех, финансист в 40 раз увеличил свое состояние в один день. . Иван знал это, хотя «главный буржуин [14] Главный буржуин — персонаж «Сказки о мальчише Кибальчише» А. П. Гайдара. », как называли богатейшего империалиста и создателя Билдербергского клуба в семье Тупицыных, ему очень не нравился ни внешне, ни делами своими.

Принудив себя ознакомиться с текущими событиями в стране и мире, Иван ушел в свою комнату. Там он раскрыл «Щит и меч», погрузившись в приключения советского разведчика Иогана Вайса в фашистской Германии во время Второй Мировой войны, которая вот — вот перерастет в войну Отечественную.

Иван понимал, почему Москвичов посоветовал изучать эту книгу. Вайсу не надо было постоянно бороться с ощущением, что кругом нет врагов, но он постоянно должен был находиться в роли прусского шофера, солдата, фашиста, при этом оставаясь советским человеком и комсомольцем или коммунистом, думать о задании и сборе информации, не столько анализируя ее, сколько пытаясь определить ценность.

в которой Иван «сдает выездной экзамен» заведующему подстанцией и знакомится с Нелей Бакировой и Люсей Шкребко .

Доктор Сидорчук, с которым Иван дежурил первые сутки на новой подстанции, предсказал, что заведующий наверняка в ближайшие же выходные, когда выпадет по графику, поставит Ивана к себе в бригаду. Это уже традиция. ЮАН должен составить собственное мнение о подготовленности нового сотрудника.

Волновался ли фельдшер Тупицын? Конечно. Как и любой бы не был спокоен на его месте. Для Ивана это волнение распределилось в двух плоскостях. Одна, это оценка его профессиональных качеств, другая — заведующий или доверит ему что-то особенное, или наоборот, закроется навсегда, почуяв в Иване сексота.

«Не суетись!» — повторял себе Иван. — «Держись спокойно и уверенно. Ему нужно понять, насколько я опасен при самостоятельной работе. Не может же он меня все время держать в роли второго номера. Рано или поздно придется выпустить одного. Я его понимаю. Да. Он хочет узнать меня получше.» — почувствовав, что мысль пошла по второму кругу, Иван умылся холодной водой и, забрав карту с вызовом, пошел к кабинету ЮАН, тот сам появился в коридоре, уже с фонендоскопом на шее.

«Услышал вызов по селектору», — догадался Иван.

«Суточный экзамен» проходил весьма спокойно. ЮАН не спрашивал, не экзаменовал в прямом смысле. Осмотрев больного, он подзывал Ивана, предлагал самому осмотреть и задавал один вопрос:

— Ваше мнение, коллега?

На первом же вызове это обращение подняло самооценку Ивана на невероятную высоту. Стараясь не ударить в грязь лицом, он выслушал сердце и легкие, выстукал, припоминая анамнез и жалобы, которые слышал еще при осмотре заведующим, после чего выдал свою версию диагноза. ЮАН внимательно выслушал, наклонив голову, как бы соглашаясь, и спросил:

— Чем лечим?

Иван перечислил препараты.

ЮАН жестом в сторону пациента, развернув руку ладонью вверх, предложил:

— Приступайте.

Иван набрал шприц и ввел лекарство.

Так повторялось на каждом вызове. Женщины и мужчины с гипертонией и болями в разных частях тела. Рутина, как определил ЮАН. После шести вызовов кончились шприцы, и они вернулись на подстанцию. Разовых шприцев не хватало, поэтому их экономили, а в бумажных крафт — пакетах брали стерильные стеклянные «рекорды» с тупыми претупыми иглами. «Рекорды» эти изготовлены были, наверное, еще в шестидесятых годах, потому что уплотнительные резинки на поршнях пропускали, иголки соскакивали и были настолько тупыми, что при внутримышечных уколах порой сгибались, не проткнув кожу, а если ими пытались попасть в вену, входили туда с характерным хрустом, который ощущался пальцами.