Андрей Звонков - Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

Если заведующий не соглашался с Иваном, он делал жест, словно перечеркивал все сказанное, повернув ладонь вниз, при этом чуть покачивая головой. Он не говорил «нет».

— Подумайте. — Это было его любимое слово. — Подумайте еще, Иван.

И Иван думал, перебирая варианты. Выдавал наиболее вероятный. ЮАН обычно соглашался с новым «мнением коллеги».

Так продолжалось, пока вечером диспетчер не вызвал заведующего в диспетчерскую. Тот пробыл в «оперативном центре» не дольше минуты, вышел с картой, заглянув в кухню, позвал Ивана.

— Вам не приходилось бывать у Нели Бакировой? — спросил ЮАН, пока они шли к машине.

— Нет, а кто это?

— Когда-то она работала на скорой, сейчас инвалид — астматик. — Заведующий забрался на переднее место в машине и говорил через окно в переборке. — Если она вызывает, значит, приступ очень тяжелый. Неля — дама серьезная. Я заметил, что вы довольно неплохо колете в вену. Должен предупредить, у Бакировой они очень очень тонкие и ломкие.

По лестнице навстречу медикам пробежали два молодых человека, лиц которых Иван в сумеречном свете слабеньких ламп разглядеть не успел. Еще один, уже не молодой, но и не слишком старый, стоял у приоткрытой двери квартиры. Вид у него был самый затрапезный. И если бы не свет, падавший на лицо из прихожей, Иван не рассмотрел бы его.

ЮАН пожал протянутую руку и спросил:

— Давно уже приступ?

— С полчаса. Беротек не берет. Она боится, — ответил унылый мужчина.

Все окна в квартире закрыты. Спертый влажный воздух наполнен каким-то приторным ароматом, от которого у Ивана закружилась голова.

— Ты что, не мог не курить, Рушан? — обращаясь с упреком к унылому дядьке, произнес ЮАН.

— Я немного, ну совсем-то без затяжки … — унылый развел руками, отворяя дверь в комнату из которой доносилось тяжелое сиплое дыхание. — Проходите!

Иван увидел огромную женщину в непонятного цвета домашнем халате, полусидящую в кресле. Тяжелое дыхание вырывалось из ее широкого рта, два подбородка покрыли шею и обширную грудь, руки ее с закатанными рукавами покоились на подлокотниках и были крепко исколоты от локтей до пальцев, сжимавших потертый гобелен обивки. Фиолетовые ноги, торчавшие из — под халата лежали на небольшом пуфике с подушкой, кривые толстые и нестриженные ногти завивались на пальцах в разные стороны.

— Привет, Юрка, — сипло прошлепала губами на выдохе женщина — жаба. — Спасай меня.

Заведующий, к которому обратилась женщина столь фамильярно, не обратил внимания на «Юрку», он принялся ее выслушивать, и спросил:

— Сколько ингаляций сделала?

— Не помню, — свистела женщина, выговаривая одними фиолетовыми губами. Выдыхала она натужно, отчего лицо синело, — семь или восемь.

ЮАН разогнулся и произнес коротко:

— Преднизолон.

Иван быстро взялся набирать препарат, спросив:

— Сколько?

— Весь, что есть. Сколько в ящике? Сто пятьдесят? Набирай. Возьми разовый шприц. — Заведующий обернулся к стоящему в дверном проеме унылому Рушану, — Небулайзер найди! Я знаю, у вас есть.

— А можно без гормонов? — просипела больная. — Эуфилинчик с коргликоном.

— Заткнись, — оборвал ее заведующий, — мокротой захлебнешься. Сперва приступ надо прервать. Опять в статус захотела?

— Неее, — покачала головой больная и издала прерывистое сипение, в котором Иван с трудом узнал смех.

Иван забыл о том, что ЮАН говорил в машине про вены и словно в трансе, наложил жгут на плечо, несколько раз хлопнул по сгибу в локте и с первого раза вошел в вену, начал вводить преднизолон.

ЮАН на мгновение замер, затем быстро набрал еще пару шприцев и подал их Ивану.

— Вот это тоже делай, не спеши. Вены у нее очень хрупкие. Нажмешь слишком сильно — лопнет. — Он обернулся к Рушану, который стоял, держа в руках коробку с небулайзером, — вы его даже не распаковали?! Поставь тут, и принеси кружку горячей воды, а в нее размешай пол-чайной ложки соды. Шевелись!

Заведующий говорил, не кричал, но почему-то его приказы звучали подобно окрикам.

Рушан поставил коробку на пол. Побежал в кухню. ЮАН распаковал небулайзер, протер его салфеткой.

— Пульмикорт купили?

— В холодильнике, — женщина произнесла это почти нормальным голосом, сипение уменьшилось. — Эуфиллин когда сделаешь?

— Когда буду уверен, что мокрота нормально отходит. Сейчас соду выпьешь, — заведующий повернулся к фельдшеру, — Иван!

Тупицын, медленно вводивший последний препарат, отозвался:

— Что?