– Кое-что.
– Ну и что понял?
– Насчет Ратничкина все понятно. Вы правы, его подставляют. Но кто и зачем?
– Этот «кто» для меня тоже пока покрыт полупрозрачным покрывалом неизвестности. А зачем – абсолютно ясно, Чекунов, абсолютно. Надо было кончать с прокурором.
– Прокурор-то причем?
– Добираться, видимо, стал до многомиллионной панамы.
– Какие у нас тут миллионы? – удивился Чекунов.
– Потом объясню, – Смирнов, как ни хотелось еще поваляться на траве, сел. – Поможешь мне, Витенька?
– Я – милиционер, я просто обязан помогать обществу…
– Не обществу, а мне. Поди, разберись, какое у вас здесь общество. Так поможешь мне? Не райотделу милиции, не прокуратуре, не райкому партии – поможешь мне, Александру Ивановичу Смирнову?
– Помогу, Александр Иванович, – твердо заверил Чекунов и вдруг сообразил: – Только помощник вам я еще никакой.
– Не прибедняйся. Глаз хороший, ухо острое, здоров, ловок, с хорошей реакцией – такой парень мне вот так, – Смирнов ладонью по горлу показал как, – нужен!
К двум, несмотря на световое противостояние скотовозок, добрались до Нахты. Мотоцикл остановился, не доезжая руководящего каре. Чекунов объяснил:
– После двенадцати там постановлением райсовета запрещено появление любого транспорта.
– А если я, к примеру, верхом на лихом коне?
– Тоже нельзя, – включился в игру Чекунов. – Он может звуковой сигнал издать.
– Покажи мне дом Поземкина, – вдруг попросил Смирнов.
– Поздно уже. Он спит наверняка.
– Я его не обеспокою, Витя. Просто посмотрю дом, и все.
Дом стоял на взгорье. Сложенный из идеального кедрового бруса, по фасаду шесть окон, с мезонином, по размеру смахивающим на второй этаж, под редкой здесь черепицей. Плотный бесщелевой забор высотой под скат крыши стеной стоял на охране полугектарной территории двора.
– Поместье, – решил Смирнов.
– У него семья большая: трое ребят, жена, теща, отец с матерью на лето приезжают.
– А работающий он один – капитан Поземкин. Зная размеры его зарплаты, эти хоромы тебя не смущают, Витя?
– Не мое это дело, – решительно заявил Чекунов.
– И не мое, – присоединился к нему Смирнов. – Поехали.
Остановились на том же месте: черные дома, заборы в дырах, непонятные тропки между заборами и домами. Освещенное фонарями каре казалось изящно исполненным архитектурным макетом.
– Завтра я вам понадоблюсь? – спросил Чекунов.
– Ага! Сразу же после похорон прокурора.
На этот раз выстрелили трижды. Они успели упасть за мотоцикл. Смирнов вырвал парабеллум из-за пазухи, но уже отчетливо стучали по неизвестной тропке бежавшие сапоги. Стрелять было бесполезно. Смирнов спрятал парабеллум, поднялся, отряхнулся, поправил сам себя:
– Или после моих.
– Чего ваших? – не понял Чекунов.
– Похорон, Витя. Похорон. Сегодня стреляли всерьез, на поражение.
– Что вы говорите, Александр Иванович! – ужаснулся Чекунов.
– Шучу, шучу, Витя. Хрен я дамся таким говенным стрелкам. А они у меня уж попляшут!
– Вальтер вы купили, чтобы с двух рук? – спросил Чекунов.
– Чтобы с четырех, – непонятно ответил Смирнов и приказал: – Езжай к себе как можно быстрее, чем черт не шутит. И сразу, рывком, в дом. Понял?
– А вы как же?
– Я сразу на свет. Я… если попасть захочется, тоже придется, сокращая расстояние, под фонарями появиться. Ну, я думаю, он соображает, что подполковник Смирнов с фронтовым опытом выстрелит точнее, чем он.
* * *
В люксе догуливали. Роман и Семен Саморуков допивали остатки, а остальные наводили марафет в апартаментах шефа.
– Где Олег? – спросил Смирнов.
– В колыбельке, – ответил Сеня.
– Сколько принял?
– Около трехсот, – подсчитав в уме, решил Казарян.
– Проверяли, как спит?
– Чистое бревно, Иваныч, – успокоил Сеня. – Сам ворочал. Отруб часов на семь.
– И то слава Богу. Рома, можно тебя на минутку?
– Да мы все уходим, Иваныч! – успокоил его Саморуков, встал и позвал: – Тронулись, мальчики и девочки!
Они сидели за чистым столом друг против друга. Друзья многих долгих и опасных лет. Казарян спросил:
– Выпьешь с устатку?
– Если есть.
– У начальства всегда есть, – заверил Казарян и, сходив в спальню, принес непочатую пол-литра. Брякнул ее на стол. А Смирнов на этот же стол положил «Вальтер» с обоймой и объяснил:
– Твой, Рома.
Казарян с отвычкой, с любовным любопытством профессионально проверил пистолет. Поставил на предохранитель, отодвинул от себя и спросил:
Читать дальше