Анатолий Степанов - Деревянный самовар

– Правда, я на нее похожа? – страшно обрадовалась блондинка. – У меня снимок есть из иностранного журнала. Свою фотографию рядом положу – один к одному. А зовут меня Вероника. А вас – Александр Иванович.

– Ты зачем Олега напоила, Вероника хренова?

– Он все отказывался петь и отказывался. А как выпил, так запел, так запел! Он и сейчас нам споет! Олежек, петь будешь? – Олег утвердительно покивал пьяной головой. Вероника быстро спросила: – Ты в каком номере живешь, Олег?

Разорвав склеенные тяжелой слюной губы, Олег ответил с одним перерывом:

– В двести… пятом.

– Симка! – скомандовала Вероника. – В двести пятый за гитарой. Живо!

Шустрая Симка рванула в гостиницу. Рядом со Смирновым и Казаряном очутился Фурсов, истинно русское лицо которого не давало возможности скрыть восторг, ликование и внутреннее удовлетворение, охватившее обладателя этого лица.

– Все! – констатировал гуманный, как всякий писатель, Владислав. – Конец первой серии о супермене. Серия вторая – подзаборник!

Казарян, слегка встряхнувшись, сразу же ощутил неотвратимо надвигавшуюся опасность. Он кулаком ударил, небольно, себя по лбу и взвыл:

– Ну, если он съемку сорвет! Ну, если он съемку сорвет!

– Сорвет, и что тогда будет? – поинтересовался Смирнов.

– Ничего не будет, – упавшим голосом признался Роман. – Ничего.

Понимай, как хочешь. Смирнов принялся смотреть на молодых. Комсомольский вожак что-то прокричал обещающее честной компании из окна головной машины, и кавалькада двинулась в царство Франца, мужа Матильды. Визжа, как поросенок при кастрации, скатилась со ступеней шустрая Симка с гитарой в руках. Тотчас завизжали все девицы. От визга Вий-Торопов поднял веки, увидел гитару и обрадовался, как дитя:

– Гляди ты, моя гитара! И что ж мне с ней делать?

– Насри в нее, упившийся менестрель, – посоветовал Фурсов.

– А-а-а, писатель! – почти приветливо узнал его Торопов. – Я было подумал, что тебя партия с собой прихватила. Ты же здесь. Почему?

– Тобой любуюсь, – признался Фурсов. – Ни с чем не сравнимое удовольствие.

Девицы не столько разумом, сколько чувством, что все может случиться не так, как им хочется, ощутили надвигающийся скандал и мигом растащили в разные стороны двух мастеров слова.

– В закусочную! – зычно приказала блондинка-командир. – Там сегодня, слава Богу, Матильды нет. Любка дежурит, душа-человек. Олег, запевай!

Олег действительно пошел и действительно запел не свою, правда. Но строевую:

Невольно подбирая под ритм песни шаг, стальная эскадрилья стальных и хищных провинциальных птиц выстроилась за Олегом и стройно двинулась в закусочную. Тихо-тихо заныло сердце, сладостно заныло. Девятнадцать лет ему, сорок второй год, плац училища, пыль из-под ритмично топочущей кирзы и…

– Там, где пехота не пройдет, где бронепоезд не промчится… – самостоятельно и себе под нос спел Смирнов.

– Пойду и я в закусочную схожу, – решил Фурсов.

– Справь себе удовольствие, – понял его Казарян. Фурсов и пошел. Кутаясь в халатик, на крыльце гостиницы появилась Жанна. Спросила, хотя и знала:

– Развязали Лелика паскуды эти?

– А ты-то где была? – злобно спросил Смирнов.

– Так меня же в списке приглашенных не было!

– По нахалке поехала бы!

– Менты тоже любят после драки кулаками помахать? – недобро спросила Жанна и опять об Олеге: – Теперь, до тех пор пока не рухнет, от стакана не оторвется. Из наших с ними кто-нибудь пошел?

– Писатель, – сказал Казарян.

– Из наших! – презрительно заметила Жанна. – Он Олегу через жопу водку клизмой готов загонять, чтобы тот был полное говно, а он, писатель, – герой и молодец.

– Что делать, Жанна? – решил посоветоваться Казарян.

– С Олегом неделю, по крайней мере, ничего. График съемок переделывайте, Роман Суренович. Зато ваш оператор наверняка завяжет для контраста. Маленькая, но польза, – ночной холодок достал под халатом голое тело, она зябко передернула плечами. – Съемку на завтра отмените?

– Нет, – упрямо решил Казарян. – Пейзажи поснимаем, Наташины проходы и проскоки с дублершей. На завтра легких концов предостаточно.

– Пойду спать, – с неудовольствием сообщила Жанна и удалилась.