Ефим Друц - Волки

Ну и дело же обсуждалось, сейчас, когда Седой вспоминает, просто смешно становится. Голубятню чужую надо было взять. А тогда это было важно, словно на штурм крепости собирались.

— Знаешь что, Жиган, — решил Седой, — я с тобой пойду. Хоть и голубей там не ахти сколько.

— И что вам далось это дело? Завалят вас, — вставил Митя.

— Помолчи, — осадил его Жиган, — посмотрим.

Неожиданно военный совет был прерван появлением юркого мальчугана (уже и забыл, как звали-то) и Филина.

— Кто-то продал, — сказал мальчуган, а Филин усмехнулся сквозь зубы:

— Много чужих здесь болтается, слишком много.

— Может, отменим? — предложил Седой.

— Нет, — коротко ответил Жиган, — сходим, посмотрим.

Улица была пустынна. Митя шел позади всех, в отдалении от Жигана. Даже у Седого мысли путались, не говоря уже о Мите. «Зачем он встрял в эту историю? Хочет что-то доказать Жигану? Что его шатание на голубятню — не праздный интерес, а стремление понять, чем живут, чего хотят эти парни? И вот сейчас разыгрывает из себя разудалого молодца, отправляющегося на кражу чужих голубей…»

Не страх мучил Митю. Все это было ему неинтересно. И Седой это тоже чувствовал.

— Послушай, Жиган, зачем мы… — начал было Митя, но не успел закончить, так как Жиган настороженно приложил палец к губам:

— Тсс… тихо…

— Послушай…

— Помолчи-ка, — прошептал Жиган шепотом и, прыжком преодолев расстояние до ближайшей стены, буквально врос в нее. Из проходного двора вышла группа людей.

— Чего ты прячешься, Жиган? — услышал Седой. — Иди сюда. Кто это с тобой? Седой? И этот пацан, чужак? Таскаешь за собой…

Договорить он не успел, рука Жигана метнулась в карман и выхватила нож. Все отскочили в стороны. Двое кинулись к Жигану.

— Падла, — крикнул Жиган, — и вправду кто-то настучал. Уходи, Митя…

Видно, именно тогда и понял Митя, что если он уйдет отсюда, то перестанет быть человеком не только для Жигана и Седого, но и для самого себя. И остался рядом с ними…

Бамбай вошел в бар, как в собственную вотчину. Огляделся, заметил «своего», цыгана, и направился к нему.

— Здоров, морэ!

— Все в порядке.

— А это кто? — кивнул Бамбай в сторону Седого, который сразу показался ему подозрительным.

— Да вроде бы тебя дожидаются…

— Меня? — удивился Бамбай. — А, так там этот пацан, который нам бабки должен. Защитников привел?!

Седой встал со своего места и спокойной походкой направился к Бамбаю.

— Поговорить бы…

— Только не здесь, только не здесь, — рассмеялся Бамбай. — Пошли в другое место. Там и побеседуем.

— Здесь поговорим, — спокойно сказал Седой.

— Ты, папаша, что-то важный очень. И жизнь у тебя спокойная. А зачем ты на неприятности нарываешься? У нас стариков уважают.

— Я хотел тебя попросить, чтобы ты забыл про этого мальчугана. Ты его знаешь, Валера его зовут.

— Так он, папаша, нам бабки должен. Мы его не заставляли, так получилось, по справедливости.

— Вот по справедливости и прости его, — сказал Седой.

— А бабки ты за него заплатишь? — спросил Бамбай.

— О бабках другой разговор будет, спокойный, без шума.

— Ага, — сказал Бамбай, — и шума не любишь. Вот интересно. Шел бы ты отсюда…

— Я ругаться с тобой не хочу, — сказал Седой, — молод ты для меня, и то, что ты знаешь, я уже позабыл, но все-таки давай добром поладим…

А дальше произошло нечто совершенно неожиданное. Бамбай схватил Седого за плечо и с силой придвинул к себе — почти вплотную. В руке его оказался пистолет. Но выстрела не последовало. Седой сделал едва уловимое движение, и Бамбай стал тихо оседать на пол. Почти сразу же раздался истошный крик молодого цыгана:

— Боже мой! Убил!

Бамбай лежал на полу, и в груди его торчал нож.

— Пошли отсюда, Валера, — сказал Седой, — больше проблем у тебя не будет.

И они вышли из бара, а Витька-бомж, полупьяный, с остекленевшими глазами, смотрел на распростертое тело Бамбая и шептал:

— Большая кровь надвигается. Что ты наделал, Седой?..

Митя спал и видел во сне девушку. Она стояла, облокотившись на парапет, и смотрела на воду так пристально, что ему, неслышно подошедшему сзади, почудилось: разговаривает сама с собой. Но девушка молчала и только смотрела на воду. Митя остановился рядом с ней и тоже стал смотреть на воду. Эта не прекращающая свое движение вода всегда притягивала его к себе. Девушка не двигалась. Вода внизу перекипала в своем таинственном коловращении. Митя преодолел себя. Ему действительно было трудно вот так решиться и заговорить: