Ирина Зарубина - Убийство по брачному объявлению

Клавдия протолкнулась вперед и сама нажала на кнопку. Мысли были веселые и даже фривольные — небось занялись любовью, про время забыли, а теперь поспешно одеваются.

Через три минуты Макс сказал:

— Их нет дома.

— Они дома, — ответила Клавдия. — Окна горят. Я со двора видела.

Теперь мысли стали несколько более серьезными. Наверное, в последний момент что-то у Лины с кавалером не заладилось, поссорились, расстались, вот ей и неудобно открывать. Эта догадка чем дальше, тем все крепче утверждалась в ней и в конце концов она сказала:

— Что-то там случилось, пошли.

Все послушно двинулись к лифту, спустились на первый этаж, но Клавдия вдруг передумала.

— Макс, дай мне торт. Идите, я скоро вернусь.

Семья ушла домой, а Клавдия вернулась на седьмой и, немного помявшись у двери, снова позвонила.

Прислушалась — в квартире было по-прежнему тихо.

— Лина, — громко позвала Клавдия, — это я. Я одна, открой. Не бойся, я все пойму.

Никто не открыл.

Клавдия прижалась к двери ухом и вдруг, словно обжегшись, отдернула голову — от её прикосновения дверь тихонько подалась. Она была не заперта.

У Клавдии неприятно защекотало в горле.

Она взялась за ручку — дверь отворилась без скрипа. Квартира была залита светом.

— Лина! — позвала Клавдия встревоженно. — Лина, ты дома?

Она прошла прихожую, заглянула в спальню — пусто. Дошла до кухни — на столе блюда с закусками, запотевшая бутылка шампанского.

«Ага, значит, ждет, — удовлетворенно отметила про себя Клавдия. — Просто выбежала куда-то…»

В комнате был накрыт белой скатертью стол, бриллиантово блестели хрустальные фужеры, правда, не было вилок и ножей.

«Сейчас вернется, — уже совсем успокоилась Клавдия. — Может, к соседке забежала».

Она поставила на стол «мартини», торт и хотела было уже сесть, но решила, что, пока Линочка ходит, она сама поставит на стол блюда и закончит сервировку.

Если бы Клавдия была менее чистоплотным человеком, возможно, вся эта история пошла бы по-другому. Но Клавдия в шкале жизненных ценностей чуть ли не на первое место ставила гигиену — в самом широком смысле этого слова.

Поэтому она пошла мыть руки…

Лина лежала в ванне. Лежала навзничь со страшно кровавым, перерезанным, что называется, от уха до уха горлом.

Кровь вымочила всю ее одежду и собралась на эмалированном дне довольно внушительной лужицей. Глаза у Лины были широко и ужасно открыты.

Но Клавдию такие подробности не пугали. Она увидела самое главное — кровь продолжала толчками выливаться из широкой раны. Это значило, что Лина была еще жива.

«Ксанакс», — подумала Клавдия, — вот отчего я так спокойна. Действительно сильный транквилизатор».

То, что было дальше, Клавдия потом вспоминала с гордостью и некоторым удивлением одновременно.

Она, поборник законности, сама его прямое воплощение и даже пример чистоты рядов правоохранительных органов, действовала в тот момент как самый последний дилетант и полный правовой неуч.

— Федор, машина на ходу? — набрала она номер своего телефона уже через три минуты после того, как обнаружила Лину.

— Что случилось? — спросил Федор, но, не получив ответа, отрапортовал: — На ходу.

— Заводи и подкатывай прямо к Лининому подъезду. Макса срочно ко мне, сюда. Ленка пусть названивает Порогину и Калашниковой. Телефоны в моей черной книжке, пусть срочно едут к нам. Ты говорил, у тебя в одиннадцатой больнице знакомый хирург?

— Да.

— Звони ему, пусть мчится на работу. Через десять минут Лина будет у него на столе.

— Лина?! Что с ней?!

— Ей перерезали горло.

По здравому смыслу, по всем законам логики Клавдия должна была тут же вызвать «скорую», позвонить в милицию и так далее. Почему она этого не сделала, она поняла много позже. Ну, про «скорую», впрочем, можно и так догадаться — пока медики добрались бы, Лина могла умереть.

За три минуты после того, как Клавдия увидела Лину, она сделала все, чтобы остановить кровь.

Перетянув ей потуже горло полотенцем, она метнулась к холодильнику, вывалила из морозилки замороженные пакеты с овощами, обложила ими голову и грудь Лины, пыталась хоть как-то замедлить ток крови.

Хотя полотенце на горле намокло мгновенно, из-под него не капало — кажется, Клавдия все же сумела если не приостановить, то хотя бы замедлить кровопотерю.

Макс примчался через минуту. Клавдия уже нашла в шкафу одеяло и расстелила его на полу в прихожей, подложив под него валик с дивана.