Ирина Зарубина - Без прямых улик

«Похудела немного, и волос поменьше», — вспомнила Клавдия слова Светланы. Похудела немного…

— Соедините меня с гаражом, — попросила она, сняв трубку внутреннего телефона. — Алло, это гараж? Давыдова можно? Привет, Петр, это Дежкина. Через десять минут я на углу.

— Я не могу сейчас, мне заправляться ехать нужно.

— Вот по дороге и заправишься, — сказала Клава и повесила трубку.

— Надолго? — коротко спросил Порогин.

— Не знаю. — Дежкина пожала плечами. — Когда Ирина придет, скажешь, чтоб занялась этими протоколами, которые сегодня принесли.

— Хорошо, передам. Если будут звонить, что сказать?

— Не знаю. — Клава пожала плечами. — Соври что-нибудь…

Дверь открыли сразу. Света посмотрела на Клавдию и молча отступила, давая ей пройти.

— Петр, подожди меня внизу, — сказала Дежкина Давыдову, который собрался войти вместе с ней.

— Да я тут, в коридорчике…

— Я сказала — внизу! — Клава закрыла дверь прямо перед его носом.

— Проходите. — Света тихо пропустила ее в комнату.

— Здравствуйте, — поздоровалась Дежкина с маленького роста полным лысоватым мужчиной. — Вы, наверно, Антон Ильич?

— Федоричев Антон Ильич, — ответил тот, пристально глядя на Клавдию маленькими глазами.

Клава села на стул. Супруги расположились напротив нее рядышком друг с дружкой. Некоторое время так и сидели, молча изучая друг друга.

Вглядываясь в непроницаемые лица этих серых обывателей, Клава пыталась понять, права она или нет. Хоть бы крупица на ту или иную чашу, чтобы нарушить зыбкое равновесие.

— Вы, собственно, по какому вопросу? — спросил Федоричев каким-то неприятным скрипучим голосом.

И эта сухая канцелярская фраза как лезвием полоснула по мозгу. Ну конечно, как она могла сомневаться. А теперь он сидит и спрашивает, по какому она вопросу.

— Вчера вечером произвели вскрытие, — сказала она спокойно, внимательно наблюдая за реакцией этих двух людей.

— Мы знаем, — так же спокойно ответил Федоричев, как будто речь шла не о женщине, которая его вырастила, а о совершенно постороннем предмете.

— А я знаю, что вы знаете. — Клава улыбнулась одними губами.

Это было как поединок, как дуэль. У кого больше выдержки, тот и победил. Обычно Клавдия заранее знала, что сможет победить, была уверена, что у нее нервы окажутся крепче, потому что она права. Но, вглядываясь в эти непроницаемые, каменные лица, она вдруг почувствовала, что сейчас такой твердой уверенности в ней нет. У этих людей нервы, как канаты. Если у них вообще есть нервы.

— И что показало вскрытие? — спокойно спросил Федоричев, вдруг одним махом перехватив инициативу.

— Смерть от переохлаждения, — ответила Дежкина.

— Тело уже можно забрать? — Теперь уже он задавал вопросы, а она должна была отвечать. Это никуда не годилось.

— Можно. Но я пришла не за этим.

— А за чем? — Федоричев слегка приподнял бровь, как будто был немного удивлен. Нет, он действительно хорошо держится.

Клавдия вдруг отвернулась от него и повернулась к Светлане. Интересно, а у нее какие нервы?

— Я пришла посоветовать вам самим прийти. И нам будет легче, и вам, конечно.

Светлана как-то побледнела в одно мгновение, заморгала глазами и быстро залепетала:

— Нет, Клавдия Васильевна, вы все неправильно поняли, мы эту задвижку давно хотели снять, еще на прошлой неделе, а что касается телефона, то…

— Успокойся, милая. — Федоричев положил руку ей на плечо, оборвав на полуслове. — Гражданина следователя это не интересует. Или гражданку? Как вас называть? Может, товарищ следователь?

— Госпожа. — Клава еле сдерживала злую иронию. — Госпожа следователь. У нас ведь теперь все господа.

Все, первая брешь пробита. Теперь нужно долбить в нее, пока не завалили.

— Вы забыли про таблетки, — сказала она Светлане.

— В каком смысле? — осторожно спросил Федоричев.

— Не нужно было говорить, что она лекарства принимала. Кровь у нее чистая была. Таблеток она уже с полгода не принимала. С мая месяца, если быть точным.

— Может, и не принимала. — Антон Ильич нервно дернул плечами. — Может, она нам просто врала, откуда нам знать? Мы же не можем за всем уследить.

— Да-да. «Разве я сторож брату моему?…»

— Какому брату? — настороженно спросил Федоричев. — Нет у меня братьев, я один ребенок в семье.

— Это так, цитата.

— Ой, вы знаете, у нас совсем мало времени. Нам еще нужно за гробом заехать, из морга ее забрать, на кладбище… Так что вы, пожалуйста, если можно, говорите, что вам нужно, а то вы нас задерживаете.