Ольга Гаврилина - Несемейное счастье

– Во, как завернула! А ведь похоже на правду! Не зря ты у Паролизи дома два часа просидела, прямо насквозь его видишь. – Дана уже забыла, что Лола только что пережила душевную драму.

Лоле было ужасно жаль Меланью и оставшуюся без матери маленькую Барбару, но почему-то при мысли об Ирене сердце сжималось от тянущей боли.

«Как же надо любить, чтобы пойти на это? На что она рассчитывала? Что, убив Меланью, она вернет Паролизи? Наверное, этого уже никто не узнает. Она может забыть все, что произошло, особенно если ее напичкают сильнодействующими лекарствами».

– И все же мудак этот Паролизи, хотя и есть в нем что-то, что заставляло всех женщин влюбляться в него безоглядно. – Данин взор затуманился. – Какая-то первобытная сексуальная сила, которая обволакивает и затягивает. Даже на тебя подействовало. Недаром Пино заволновался, когда мы те кадры просматривали, где вы дома у Паролизи.

Назвав имя Пино, она поперхнулась и сочувственно взглянула на Лолу.

«Неужели было заметно? И при такой некачественной съемке, когда даже мое лицо не появилось в кадре!» – удивилась про себя Лола.

– Ты серьезно?!

– Совершенно. Когда он накрыл твою руку, это было… как будто он уложил тебя в постель.

– Дан, ты в своем уме?!

– Это образно, но я тебе объяснила эмоции, которые передавал этот эпизод.

Лола вспомнила то состояние, она была как под гипнозом: «Возможно, Дана и права в чем-то…»

Но размышления такого рода сейчас ей не давались.

– И еще помнишь, мы все голову ломали про замочек, закрытый киоск и прятавшегося там Джузеппе? – Дана брезгливо хмыкнула. – Так этот киоскер тоже в своем роде ненормальный. Ирена рассказала, что он ей «гнусное предложение сделал».

– Я не удивлена совсем, скользкий этот Джузеппе. И что предложил? Переспать с ним?

– Если бы.

– Нет?! А что же тогда?

– Его ведь тоже в полицию забрали.

– Да ну?! – Лола совсем ожила.

Недаром в России говорят, что работа лечит.

– Да он по лесопарку рыскал, парочки выслеживал, «guardone», одним словом.

Это словечко можно было перевести на русский как «глядун» – так в Италии называют подсматривающих за теми, кто занимается любовью.

– А его рабочее место в киоске было по-настоящему «рабочим» и днем и ночью, – продолжала Дана. – Он себе за киоском закуток соорудил, чтобы приманивать влюбленных. И туда, конечно, горячая молодежь захаживала, особенно весной, а он, оставаясь внутри, подслушивал и подглядывал. И боялся больше всего на свете, что это его «хобби» наружу выплывет. Представляю, что он пережил, когда вы его в киоске за- крыли!

– Теперь ясна вся эта неразбериха с замочком и почему он повесил свой такой же.

– И почему же?

– Именно потому и повесил, чтобы никто не подумал, что там кто-то прятался. Замки-то на вид совершенно одинаковые, а если бы оставил дверь открытой, нам бы сразу стало ясно, что оттуда кто-то сбежал. А так была надежда, что все прокатит.

– Недооценил он твоей дотошности, – заключила Дана.

– А что же он мог потребовать от Ирены? – Лола совсем погрузилась в работу.

– Фантазии придурков безграничны! Он подумал почему-то, что она проститутка, и предложил ей своих клиентов приводить в указанное им место, где, как можно догадаться, он мог бы за ними подсматривать.

– Я только не пойму, почему вдруг ни с того ни с сего и именно Ирене?

– А он, когда очередной раз шарахался по лесу, увидел, как она руки в фонтане от крови отмывала. Когда стало известно про убийство Меланьи, он обо всем догадался, полиции ничего не рассказал и решил шантажом заставить ее заниматься любовью там, где укажет он.

– Так вот кто за мной следил, когда я в лес ходила! Джузеппе! – воскликнула Лола. – Вот теперь я в этом уверена, раз ты говоришь, что он по парку шатался. Я прекрасно слышала шорох шагов позади себя. – Лола поежилась, вспомнив неприятное ощущение и панику, охватившую ее тогда в лесопарке.

– Слава богу, что это оказался Джузеппе. Он хоть и гадкий, но в принципе безобидный.

Надо было видеть, как он трясся и размазывал тягучие сопли, текущие из его длинного носа, объясняя полицейским, почему соврал и не рассказал, что видел Ирену в тот день у фон- тана.

– А ты уже и в участке побывала?

– Конечно. Ваше величество телефон отключили, а начальник, естественно, вам звонил в первую очередь. Но, так как вы почивать изволили, пришлось разочаровать начальника и поехать самой. – Дана оседлала своего иронического конька.

– Молодец, что я могу еще сказать.