Domi Tim - Откровение по улице Огнева, дом двадцать шесть

Я нащупал в кармане телефон и вспомнил, что он видел те фото.

Он видел. «Так, Саша, давай, говори, не тупи», — подбадривал я сам себя. Пульс в момент подскочил, и когда я обратился к нему, голос звучал натянуто и неестественно.

— Слава.

— М-м-м?

— Когда ты рылся в моем телефоне, ты, наверное, видел… Ну, ты ведь заходил в фотогалерею, мог пролистать несколько фоток и…

Я рассуждал, подбирал слова, а он взял да и прервал меня!

— Фотку твоего члена? … — Слава повернулся ко мне, и я застыл в приступе стыда. Мои щёки, должно быть, мгновенно окрасились в розовый. — Ой, извини, тебе неловко? Именно поэтому ты сам завёл этот разговор?

И всё-таки в его глазах читалось веселье.

— Я хотел извиниться, — соврал я.

И мы переглянулись. Наверное, оба думали об одном и том же. Вспоминали то утро и как я обвинял его в свинском поведении.

— Напомню, что я сам полез к тебе в телефон. Ты имеешь полное право хранить там что угодно, — выслушав его, я на автомате кивнул. — Ну и ещё кое-что. Я не получил психологическую травму, увидев твой член. Всё нормально.

Я расслабленно рассмеялся, прилёг на локти, продолжая строить ему глазки. Фотки члена я хранил не просто так. Они оставались в телефоне как раз для тех одиноких вечеров, когда я заходил на сайт знакомств, чтобы найти себе пару на ночь. Некоторым я отправлял эти кадры, но ни разу так не волновался, как сегодня. Сердце под горлом билось, я едва глотнул.

— Знаешь, я бы тоже не получил психологическую травму, если бы увидел твой член.

Слава повернулся ко мне, будто не поверил, что я такое сморозил. Ну а я пожал плечами, мол, констатация фактов не более.

— Господи, — протянул он. — В жизни не слышал ничего более странного.

— А часто тебе приходится оправдываться за то, что увидел чей-то член?

— Господи, — он рассмеялся, прикрыв рот рукой. — Нет, конечно.

Я наставил на него палец, подозрительно сощурив глаза:

— Тебе неловко. Я вижу, что тебе неловко!

— Ничего подобного.

— Неловко, да, да, — продолжая спорить со Славой, я подсел к нему ближе и положил руку на бедро. Почувствовал, как напряглись его мышцы, он дёрнул ногой. А потом опустил взгляд на мою ладонь, будто раздумывал над чем-то. — Можно тебя поцеловать? — вылетело изо рта.

Он приподнял бровь:

— Нет, — и посмотрел прямо мне в глаза.

— Нет, потому что я тебе не интересен или потому что я тороплюсь?

Боже, как же страшно мне стало, что сейчас Слава возьмёт да и пошлёт меня. Скажет, что я счёл его добрые манеры за внимание к своей персоне.

— Скорее, второй вариант.

Я выдохнул. Выдохнул и взял его за руку. Почти как тогда, возле автобуса, он сам позволил мне сжать его ладонь.

— Тогда сходи со мной на свидание. В Киеве.

Сложив ладони вместе, я тихо шептал «пожалуйста», «пожалуйста», «пожалуйста». Льнул к нему ближе, пока не улёгся на грудь, вынудив его опереться одной рукой о крышу. Взял его за ладонь и обнял ею себя. Создал себе почти идеальный микроклимат. Почти.

— Хорошо. Только хотя бы попытайся сделать вид, что наслаждаешься картинкой.

Слава повернулся в сторону Припяти, раскинувшейся под нами. Будто только что не ответил согласием на мое предложение и не подтвердил, что между нами кое-что происходило.

Я смотрел ему в лицо секунд пять, Слава сдерживался, почти смеялся, но продолжал упорно держать голову прямо. В итоге я выдохнул, поудобнее устроившись на его плече, и тоже вернулся к созерцанию Припяти.

Все дело в восприятии, мама оказалась права. Сейчас, когда моё сердце трепетало в груди от нахлынувших чувств, Припять будто стала родной. Я подумал, что достаточно близко познакомился с этим городом, чтобы считать его своим другом. Эй, ты, дух Припяти, кем бы ты ни был.

Меня ты не напугал.

На следующий день я прошёл дозиметрический контроль. Инспекторы заявили, что мои кроссовки заражены, попытались их дезактивировать, но ничего не получилось. Пришлось мне оставить их там. Мои любимые кроссовки остались на дозконтроле, откуда у них одна дорога — на свалку радиоактивных отходов.

Можно сказать, я оставил в Припяти кое-что. Чтобы вернуться?

Поверить не могу, что занимаюсь этим. Пишу дневник. Но история моего путешествия в Припять и то, что произошло уже в Киеве, нуждается в систематизации, так Слава сказал.

Я стараюсь его слушать в том, что касается моей новой родственницы, потому что без него я бы до сих пор о ней даже не знал. Я от него в восторге, пишу это, хотя знаю, он будет читать и краснеть. Именно Слава нашёл те письма, Слава заметил адрес Огнева на полях и, самое главное, он заставил меня пройти начатый путь до конца. Если честно, я редко так делал в своей жизни. Не видел ничего зазорного в том, чтобы бросить на полпути ещё вчера горячо любимое дело.