Наталия Костина-Кассанелли - Найти, чтобы потерять [litres]

– И что ж теперь с ней сделают?! – Глаза у первого стража стали совсем круглые, рот приоткрылся.

– Слыхал, еще пытать будут, пока во всем не признается. А потом, должно быть, голову отрубят, как всякой ведьме, а тело сожгут, и пепел по ветру развеют… чтоб неповадно было!

– А с головой, с головой-то что будет? – все допытывался первый, у которого даже волосы под шапкой шевелились от ужаса. – Вдруг голова-то ее оживет, да и вселит свой дух еще в кого-нибудь! – От живописанной им самим картинки стража аж затрясло.

– Стой смирно! – одернул его второй, бывший, очевидно, начальником. – Господин архиепископ уж решит, что с головой ведьмы делать! Может, вместе с телом сожгут, а может, в неосвященной земле на десять саженей вглубь закопают… И дух – он не в голове живет.

– А в голове что? – все продолжал допытываться впечатлительный страж.

Начальник поскреб затылок.

– Черт его знает, что в голове, – наконец вымолвил он. – Мысли только всякие нехорошие… и все!

– Что ж вы такое больному читаете! – осуждающе сказала сиделка. – Ужасы такие!

– Ну почему же ужасы? – возмутился Ник Ник, который не желал отпускать Ирочку, пока та не прочтет все до конца. – Это и есть жизнь, моя дорогая! Мировая история – это большей частью войны и убийства, перевороты и казни, расстрелы и заговоры! Что же касается прелестной маркизы, то, опуская некоторые недостоверные детали – например, головастиков, – в остальном я могу поручиться собственной головой, что почти так на самом деле и было! И даже еще страшнее. Жаль, что автор не дал себе труда развить тему пытки как следует, – съехидничал он. – Должно быть, автор работает на двух работах… а лучше бы хорошо делал одну!

– Какую же? – заинтересованно спросил я.

– Вам выбирать, вам выбирать! – болящий хитро поглядывал на меня и благосклонно – на Желтую Уточку. Медперсонал он и вовсе не удостаивал вниманием – словом, вел себя, как обычно. Если считать обычными поздний час, явно несоответствующий его расписанию жизни, его лежачее положение при посторонних и наше бдение у одра неумирающего.

– Больному нужен полный покой! – строго сказала сиделка. – У меня инструкции!

– Хотите, я вам завтра еще почитаю? – предложила Ирочка.

– Вернее, уже сегодня, – сказал я.

– Уже первый час! – подтвердила сиделка. – И очень прошу покинуть помещение! Больному пора ложиться!

Ник Ник снизошел до того, что недовольно на нее зыркнул:

– Я сам решу, когда мне пора ложиться! Тем более что я и так лежу!

– Спокойной ночи! – хором пожелали мы с Ирочкой, а когда закрыли за собой дверь, я сказал:

– Дальше я еще ничего не написал. Так что придется тебе читать ему что-то душеспасительное. Могу порекомендовать жития святых. Правда, там тоже не без греха: с кого кожу живьем содрали, кого тиграми затравили, а кому и голову долой… Словом, то еще чтение… Минздрав предупреждает!

– Но ты же свое будешь писать дальше? – обеспокоенно спросила Ирочка. – Да?

– Я как понос. Стремительный и неостановимый. Если уж начался… ой, пардон, кажется, я забылся! – Я смутился. В самом деле смутился. Однако Желтая Уточка смеялась. Громко и искренне.

– Мне понравилось сравнение! – отсмеявшись, сказала она. – И твой друг тоже понравился. Даже больше, чем в первый раз. Он очень милый… хотя и несчастный. И вообще… спасибо за вечер, Лева!

– Да, вечер удался! – сказал я. – Ну, почти удался…

– Завтра наверняка будет лучше, – вежливо ответствовала Ирочка. Она все-таки была просто замечательной девушкой! Просто замечательной! Зря Даниил с ней так… он еще пожалеет! Как пить дать пожалеет! Потому что такими девушками не разбрасываются.

– Мы приехали, как только смогли…

Приехавших было двое: здоровенный мордатый тип с острым носом проныры и карьериста и при нем офигительно красивая девица. Поначалу, когда они еще не представились, я было подумал, что это какие-то партнеры Николая Николаича или, допустим, бизнесмен средней руки с эскортом… Однако здоровенный блондин в мятом несвежем костюме покосился по сторонам, отчего сиделку как ветром сдуло, двинул к кровати один стул для себя, а второй – для дамы и только после этого представился:

– Лысенко Игорь Анатольич. А это, – он кивнул на девицу, которая будто воды в рот набрала, – Катерина Александровна, моя квалифицированная помощница в чине капитана. Отдел по особо тяжким. Так что у вас тут стряслось?