Елизавета Бута - Давай ограбим банк

— Я договорился о рекламе Black Apple… — начинает он с порога. Луиза продолжает стоять возле машины. Она демонстративно закуривает сигарету и улыбается. Смотрит на меня так, будто хочет дырку прожечь.

— Что я ей сделал? — спрашиваю я.

— Ничего, наслаждайся лучами славы, — бросает Стивен.

— На Верену она так не смотрит.

— Интересно, почему бы это? — картинно возмущается Стивен.

— А вы меня не ударите, если я подойду к ней? — спрашивает вдруг Ленц. Стивен явно не знает, что на это ответить, и Ленц, не дождавшись ответа, уже идет навстречу Луизе. Та удивленно смотрит на него.

— Только за, — бормочет «счастливый отец», хотя его никто уже не слышит.

Мы довольно долго обсуждаем то, как будем снимать следующий ролик. Руководство сигаретной марки, заказавшей рекламу, хочет, чтобы их продукция была в видео с ограблением. А таких заказов пока нет. Ролики, в которых я рисую что-то из стрит-арта, или даже игра «Где я» их не устраивают. Стивен обещает найти «клиентов для ограбления», но вид у него какой-то неуверенный.

— Это не Европа. Владельцы магазинов боятся, что если появится такое видео, это будет реклама их магазина не только для потенциальных покупателей.

— Но и для потенциальных грабителей, — заканчиваю за него я. — И что ты предлагаешь?

— Может, снимете честное ограбление какой-нибудь небольшой заправки? Тут все школьники этим пробавляются… — предлагает он.

— Нет, — моментально реагирует Верена.

— Она просто стесняется, — поясняет Виктор. Он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться.

— Ты хочешь сказать, что не можешь нам обычное место съемки организовать? — спрашиваю я.

Поднимается ветер. Слышатся голоса трех чернокожих ребят, которые орут и матерятся из-за невозможности попасть в корзину. Здесь становится холодно. Ветер играет с рыжими волосами Верены. Пряди то и дело расчерчивают ее лицо тонкими косыми полосками. Выглядит красиво. Я начинаю с утроенным энтузиазмом обсуждать вопрос съемок очередного ролика. Верена смотрит на парней, гоняющих в баскетбол, и отпивает свой кофе в пластиковом стаканчике. Чисто американская картинка. Она ведь так долго стремилась вернуться сюда. Всего три часа, и она будет в Бостоне. Она молчит, и кажется, что стена, отделяющая ее от мира, снова становится железобетонной. Такой, знаете, со звукоизоляцией. При всем желании вы просто не сможете подойти к ней и дотронуться. Побоитесь, что вас убьет током.

К нам идет Ленц. Луиза призывно улыбается и смотрит на отца.

— Простите?.. — робко начинает он.

— Что еще? — раздражается Джейкобсон.

— Вы не против, если я погуляю сегодня с Луизой? — спрашивает он. Стивен поворачивается и непонимающе смотрит на Виктора.

— Не против, — говорит он.

— Я приведу ее в девять, верно? — спрашивает Ленц. Как школьник, который не знает правильного ответа. Тыкает пальцем в небо и ждет реакции.

— Да можешь вообще не приводить, — хмыкает мистер Джейкобсон.

— Вы… — Я, честно, не нахожу слов, чтобы сказать ему все, что думаю. Так не должен вести себя отец. — Приведешь ее в девять, понял? — говорю я Ленцу.

Тот кивает. Ленц успевает исчезнуть еще до того, как Стивен что-то ответит.

— Микки хотел сказать, что так нельзя с дочерью, — говорит Верена и поднимается с лавочки.

— За этот месяц я видел ее два раза. Сегодня второй. Так вот, оба раза я ее забирал из полицейского участка. Если этот Ленц ее образумит, то мне плевать, во сколько он ее приведет. Даже если он в федеральном розыске, плевать, — устало говорит Джейкобсон.

Мы садимся к нему в машину и едем до ближайшей закусочной. Он рассказывает о Луизе. Она недавно поступила в колледж. Тот же, в котором училась Верена. Стивен расстался с женой как раз в последний школьный год Луизы. Недавно мама девушки нашла себе «большого черного Дика» и улетела на Гавайи. А Луизу впервые задержали за занятие проституцией. Оказалось, она уже больше месяца не появлялась в колледже и жила черт знает где. Стивен забрал ее из участка и привез к себе, но вскоре девушка снова убежала.

— Ты не должен так к ней относиться, — говорю я. — Человек такой, каким его хотят видеть.

— Я сам разберусь со своей дочерью, — раздражается он.

— Вообще-то он прав, — тихо говорит Верена.

Она может понять всех, когда выстраивает кадр. Все зависит от угла съемки. Сейчас это крайний правый угол в чисто американской закусочной с красными кожаными диванами и видавшей виды официанткой в потасканном переднике.