— Это же бабочки! — говорит Виктор.
— Все маньяки коллекционируют бабочек, — поясняю я.
— А я думал, они в детстве кошек убивают, — усмехается Микки.
— Это из другого фильма, — говорим мы с Виктором в один голос.
— Да прекратите, а! — раздражается Ленц. — Он грабит банки и убивает людей, а маньяк, значит, я?
— Он рок-звезда, ему можно, — улыбаюсь я.
Микки чертыхается и идет к электронному табло. Там уже указаны номера стоек регистрации. Сотрудница авиакомпании очень внимательно разглядывает мой авиабилет, паспорт, лицо, потом звонит куда-то, и я уже готовлюсь к съемке нового видеоролика «Верена и Микки удирают из аэропорта, потерпев неудачную попытку вылететь в Штаты».
— Подпишите вот здесь, — просит девушка и протягивает мне какую-то бумагу. В заголовке написано, что это какая-то декларация багажа.
— И вот здесь, — снова просит она и протягивает новую бумагу. Я снова расписываюсь.
— И здесь…
— Но это же чистый лист бумаги, — не выдерживаю я.
— Да. И напишите, пожалуйста: «Энни от Верены», — кивает девушка.
Я расписываюсь везде, где только можно. Микки возле соседней стойки регистрации. Он тоже что-то пишет. Ленц стоит за мной и нервно поглаживает железные уголки чемодана. Виктор переминается с ноги на ногу.
На таможне чемодан с бабочками Ленца потрошат несколько раз. Причем девушка, которая его открывает первой, в ужасе отпрыгивает при виде «мохнатых червяков с крыльями» и наотрез отказывается к нему подходить. На помощь приходит другой сотрудник аэропорта. Парень моего возраста с очень серьезным выражением лица.
— Это бабочки? — брезгливо кривится он, разглядывая рамку с прикрепленными на них насекомыми.
— Да, это бабочки, — зло говорит Ленц.
Все мы стоим возле этого несчастного таможенника и ждем, когда нас выпустят в нейтральную зону.
— Гадость какая, забирайте, — говорит, наконец, он.
— Это все? — спрашивает Виктор.
— Да, можете идти, — брезгливо подтверждает парень. — Только распишитесь вот здесь. — Парень протягивает бирку от багажа. Ленц уже хочет выдернуть из рук эту бумажку, но сотрудник аэропорт цепко держит ее двумя пальцами. — Не вы, а вы, пожалуйста. — Палец парня упирается в куртку Микки. Мертвенно-бледный, он все-таки расписывается на бумажке.
Мы уже сидим в зоне вылета. Я пью кофе из «Старбакса». Объявляют посадку. Проходим в общей очереди в самолет…
В иллюминаторах уже виднеются белые хлопья облаков, а на экранах, впаянных в спинки кресел, уже почти половина пройденного пути, но никто из нас так и не произносит ни слова. Мы в ступоре. Я просто не могу поверить, что все оказалось настолько просто.
— Как так вышло, а? — шепчу я Микки.
— Тоже думала, что нас арестуют прямо на входе в аэропорт? — также шепотом спрашивает Микки.
— Я не верила в то, что у нас получится, — киваю я.
— Возможно все, что можно представить, — шипит нам сидящий возле прохода Виктор.
— Это из какого фильма? — напрягаюсь я.
— Это не кино, это я сказал, — обижается он.
— А по-моему, «Матрица». — Микки зевает и откидывается на спинку кресла.
Эти восемь с половиной часов пролетают слишком быстро. Их хочется поставить на повтор. За это время ничего не происходит, но очень хочется их повторить. Восемь с половиной часов предвкушения чуда. Кажется, что как только шасси самолета коснутся земли, все изменится; что там, за иллюминатором, сейчас идет быстрая перемотка, и когда мы выйдем на улицу, мир будет другим. И мы тоже будем другими.
«Наш полет окончен. Добро пожаловать в аэропорт имени Джона Кеннеди…».
Кажется, что мир перевернулся, что за эти восемь с половиной часов человечество изобрело лекарство от рака, избавилось от мировых войн и глобального потепления, но на самом деле мир остался прежним. Я уже была в этом аэропорте. Чуть больше года назад. За это время он никак не изменился.
Нас встречает мистер Джейкобсон. Я заплатила ему за это пятьсот долларов. Он сказал, что если бы я накинула сотню, он бы еще румбу при встрече станцевал. По-моему, румба это уже перебор. Мистер Джейкобсон со своей козлиной бородкой, в бандане и кожаной безрукавке напоминает русского эмигранта-таксиста.
— Бородка есть, хоть здесь не наврала, — говорит Виктор и пытливо смотрит на меня.
— Не смешно, — отвечаю я.
— Я тут подумал, может, бомбу в самолет подложить? — спрашивает мистер Джейкобсон, когда мы выходим с территории аэропорта. Представляете, да? Я с рыжими волосами и сиреневыми линзами. Ленц со своим чемоданом бабочек. Виктор, в руках которого камера. Микки. Он самый обычный парень. Просто всемирно известный психопат. Ничего больше. И мистер Джейкобсон в кожаной жилетке и с планами подрыва самолета.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу