Елизавета Бута: Асцендент. Продолжение истории дивергента

Мир недолго просуществовал без фракций. Поначалу все наслаждались свободой, а потом люди потихоньку стали возвращаться к привычному укладу жизни. Дивергентов больше не было, равно как и не стало теста на принадлежность к определенной фракции. Симуляции запретили. Теперь люди вынуждены были добровольно примыкать к одной из пяти вроде как несуществующих фракций.

Свобода отравила их. Страсть к недозволенному вошла в моду. А под запретом была только одна вещь – симуляции. На том же месте, что и когда-то, вновь открылся тату-салон. Внутри небольшой комнаты, стены которой были увешаны старыми эскизами татуировок, сидела девушка. Она до боли напоминала Тори. Тобиас долго собирался, чтобы прийти сюда. Он хотел сделать татуировку в память о той, что отдала жизнь за него, за них всех. Жертва оказалась напрасной, но признавать этого он не хотел. Бывший лихач ежедневно приходил к только что открывшемуся салону и подолгу наблюдал за тем, как работает мастер. То и дело начинало казаться, что в двери салона сейчас зашли его старые друзья или любимая девушка. Эти миражи казались слишком заманчивыми, чтобы отказаться от них.

Повсюду теперь стали открываться лавочки, организовывающие симуляции. Практически все неофиты боялись ошибиться с выбором фракции и хотели подпольно пройти тест. Самые нерешительные обычно следовали примеру родителей, а те, что посмелее, отправлялись в такие вот канторы. Вдобавок ко всему появились лихачи, жаждущие острых ощущений. Они хотели испытать себя.

Проект «Чикаго» провалился. Правительство окончательно махнуло рукой на тот хаос, в который превратился один из самых удачных экспериментов. Алекс Агарес был единственным человеком, которому все еще было интересно будущее города. Когда та смелая девушка устроила весь этот хаос, Алекс был за много тысяч километров от эпицентра событий. Он должен был вернуться к работе, но не успел. Возвращаться было уже некуда. Впрочем, его это не удивило. Агарес давно утратил эту способность. Удивление – удел молодых, а Алекс был уже слишком стар для этого нового дивного мира. Он помнил те времена, когда мир еще не был объят войнами и генетическими катастрофами. Во всяком случае, не настолько.

Агарес несколько раз поморгал и устало протер глаза, пытаясь отогнать от себя воспоминания. На экране монитора появилась фигура Тобиаса Итона. Тот наконец решился войти в двери тату-салона. Он поздоровался с девушкой и стал что-то рассказывать. Алекс Агарес и так прекрасно знал, зачем туда пришел Итон. Ученый убрал звук и откинулся на спинку обшарпанного кресла.

Все, что ему нужно, – дождаться нужного момента, чтобы вступить в игру. Он знал день и час, когда все начнется. Сейчас ему оставалось одно – ждать. Поскольку это весьма скучное занятие, Агарес с нездоровым интересом принялся изучать останки Чикаго. На экранах он то и дело видел знакомые лица тех, за кем они наблюдали все эти годы, и тех, с кем он работал. Жители города-эксперимента с упоением наслаждались свободой, которую им подарила та смелая девушка. Агарес знал, куда их заведет эта свобода. К сожалению…

Спустя четыре года после того, как Чикаго утратил свой статус города-эксперимента, Алекс Агарес стоял перед новой стеной, обозначающей черту города. Тогда ее разрушили, а потом восстановили. В экологических целях, разумеется. Агарес нетерпеливо посмотрел на часы и поглубже вдохнул. Сейчас его бесконечно старые, утратившие всякое подобие цвета глаза светились азартом. Через несколько секунд начнется новая игра. Он уже знал, что победит. Ведь всегда выигрывает тот, кто придумал правила. Ему вспомнилось то, как в детстве он мог заранее просчитать, кто и когда победит за партией покера. Впоследствии его таланты приобрели куда более масштабный характер.

В этот момент раздался взрыв, и часть стены обрушилась. Все заволокло едким дымом. За оглушительным шумом последовал треск. Чудом удержавшиеся куски бетона падали и врезались в землю. Как и всегда бывает после взрыва, на мгновение воцарилась гнетущая тишина. Первым в образовавшемся проеме показался парень лет двадцати с небольшим. Он был одет в черные джинсы и водолазку такого же цвета. Из-под ворота выглядывали татуировки. Неудивительно, что он появился первым. Лихачи неисправимы.