Владимир Престолов - Рекрут

Решив, что в данный момент он в безопасности, а менты еще далеко, сантехник дрожащей рукой нащупал в кармане коробок спичек и зажег огонь. Глаза резанул яркий свет, и Миха на мгновение зажмурился. Когда глаза привыкли к свету, он обнаружил, что находится в небольшом тупичке. Сантехник был слегка удивлен, потому что по плану здесь не должно быть преград. Зажигая новые спички, он обогнул стену, вышел из тупика и направился вперед, бросая заинтересованные взгляды по сторонам: создавалось впечатление, что он попал в подземный город с довольно чистыми коридорами и отсеками.

Сомнений не было, Петухов попал в какой-то странный лабиринт, которого не было ни на одном чертеже в документации ЖЭСа. Миха перестал жечь спички, решив приберечь их, и задумался. Он кое-что слышал от своего учителя, старого еврея Якова Абрамовича, о том, что где-то под землей существует другой город, скрытый от посторонних глаз и живущий по своим законам. Миха не придавал значения рассказам старого еврея, но теперь эти сказки, кажется, становились реальностью…

Беглец споткнулся о что-то тяжелое, но мягкое, чуть было не упал, однако удержался на ногах, ухватившись за стену. Что-то щелкнуло, и загорелся свет. От неожиданности у Петухова чуть не случился инфаркт. Миха стоял в просторном полуразрушенном коридоре, который тянулся в длину метров на тридцать. По сторонам от него отходили не менее десяти ответвлений.

В помещении стоял зловонный трупный запах. Петухов бросил взгляд под ноги на предмет, о который он споткнулся… и в ужасе замер. Его прошиб холодный пот, сердце, казалось, остановилось, а ноги сделались ватными. Перед ним лежал полу съеденный труп: голова и грудь…

Глотов был не на шутку обеспокоен и, набирая номер телефона шефа, слегка нервничал. Трубку долго не поднимали, но наконец послышался знакомый голос его начальника.

— Слушаю вас.

Глотов откашлялся:

— Это я, Глотов.

— А, старлей, — весело произнес шеф, — ну, как твои дела?

Участкового удивило приподнятое настроение начальника.

— Да как вам сказать…

— Опять тянешь кота за хвост, — пожурил подчиненного начальник.

Глотов вздохнул поглубже:

— Пенсионерка Лефтова, про которую я вам сегодня докладывал, выбросилась из окна.

— Что?! — раздалось в трубке.

— Да.

— Да это же ЧП, — недовольно пробубнил шеф, — ты понимаешь, Глотов, что это пятно!..

— Понимаю…

Воцарилось молчание.

— Самоубийство? — коротко спросил начальник, и в его голосе Глотову послышалась надежда на утвердительный ответ.

— Все так думают, — промямлил Глотов, — но…

— Что но? — насторожился босс, но не закончил фразы. На его рабочем столе зазвонил второй телефонный аппарат. — Секунду, — приказал он подчиненному и снял трубку…

Трехэтажный мат лавиной обрушился на бедного служаку, он стоял бледный, как полотно, обливаясь холодным потом и с дрожью в коленях.

— Я тебя, крысиная морда, самолично скормлю твоим сородичам, — орал в телефонную трубку Барон.

— Объясните, в чем дело?

— Это ты, сука, объясни мне, — за что я тебе деньги плачу?!

Голос стража порядка задрожал:

— Я не знаю…

— Так я знаю! Дело завалить хочешь? Подставить меня?!

— Нет, никогда…

Офицер никак не мог понять, в чем его обвиняют.

— В чем моя вина? — наконец решился спросить Макарыч.

Барон чуть не задохнулся от возмущения.

— Ты еще спрашиваешь, Крыса поганая! — заревел он. — Ты что мне мокруху устроил в переулке Багратиона?!

Макарыч наконец понял причину негодования хозяина и попытался оправдаться.

— Да я тут ни при чем…

— А кто? — усмехнулся Барон. — Я? Или твоя задница?

Не зная, что отвечать, Макарыч откашлялся:

— Разумеется…

— Ты у меня кровью харкать будешь, — пригрозил Барон, — если к вечеру не доложишь во всех подробностях о случившемся и не доставишь виновных!

Макарыч крикнул:

— Все будет исполнено!

Но Барон его уже не слышал. Макарыч вытер носовым платком выступивший на лбу пот и задумался. Посидев так несколько минут, он вдруг вспомнил, что его ждет у телефона старлей.

Глотов подумал (будь что будет) и решил выложить все на чистоту:

— Мне показалось, что я заметил в окне человека…

Последовало напряженное молчание…

— Че-ло-ве-ка, — наконец по слогам произнес Макарыч.

— Да…

Вдруг трубка запрыгала в руках старлея.

— Ты хоть понимаешь, что это означает, мудашвили?! — дико заорал босс.