Владимир Престолов - Рекрут

— Вы же знаете ее, она не остановится, — объяснил Глотов, — она дальше пойдет…

На другом конце воцарилось долгое молчание, нарушаемое лишь недовольным сопением. Участковый терпеливо ждал, подперев телефонную трубку к уху погоном, и водил ручкой по бумаге.

Наконец, начальник «проснулся».

— Слушай, Глотов, а что она там настрочила в своем заявлении? — спросил он.

Участковый пожал плечами и скорчил ехидную гримасу на недовольном усатом лице.

— Да что она может написать? — ответил старлей. — Угрожают, запугивают, ну и разные подробности…

— Хорошо, — резко оборвал его командный голос, — слушай, Глотов, ты сходи к пенсионерке, отметься, ну, в общем, не мне тебя учить, присмотрись, или… — Вдруг последовала долгая пауза, а потом начальник продолжал: — знаешь, Глотов, вообще-то ты прав, эта строптивая гнилая интеллигентка может много нам крови попортить… Ты вот что, старлей, перезвони мне минут через пятнадцать-двадцать, есть одна дельная мыслишка…

— Хорошо.

В трубке послышались короткие гудки. Глотов нажал на рычаг. Старший лейтенант, решив, что от него в данной ситуации ничего не зависит, медленно потянулся, встал из-за стола, подошел к сейфу и, открыв его маленьким ключиком, достал бутылочку недопитого коньяка, благо в последнее время он не переводился у «поумневшего» стража порядка.

Через пятнадцать минут старший лейтенант Александр Владимирович Глотов сделал контрольный звонок для получения инструкций…

План был прекрасный, можно сказать беспроигрышный. Петухов на чем свет стоит проклинал своих дружков Сивого и Лома, которые раньше условленного времени решили «навестить» несчастную пенсионерку. Если бы Миха не поторопился выставить из ванны хозяйку, то его алиби в этом деле было бы существенно подмочено, а верное дело прогорело бы.

Теперь же, когда он залез под ванну, делая вид, что сильно занят работой, а вода шумит, словно водопад Ниагара, у него нет причин для беспокойства: он не мог ничего видеть и слышать, а следовательно, ничего предпринять и оказать какую-либо существенную помощь хозяйке.

Пока он, Петухов, наводчик и генератор криминальной идеи, будет отлеживаться в засаде, его дружки вынесут все ценности, ведь он организовал им беспрепятственный пропуск в квартиру. Минут десять, а то и пять им хватит вполне, а после… После вбежит очумелая перепуганная старушка и застанет его, Петухова, все там же, под ванной, при исполнении служебных обязанностей…

Миха лежал под ванной и чутко прислушивался к происходящему в квартире, однако, как он ни старался, как ни напрягал слух, как ни оттопыривал и без того лопоухие уши, не мог услышать почти ничего. Правда, раздавались какие-то голоса, но шум падающей воды заглушал все остальные звуки, и Петухов решил не терзать свой слуховой аппарат и подумать о том, как он использует свою часть ворованной добычи.

В горле запершило, и Миха громко закашлялся. Он вдруг вспомнил о столе, который должна была приготовить для него хозяйка. Жрачка интересовала мало, но вот сто граммов, про которые упоминала доверчивая старушка, пришлись бы ему как раз кстати.

Он мысленно выругался: «Мудаки, не могли минут пятнадцать подождать, пока я опохмелился бы и подлечил нервную систему. Сейчас бы и лежать здесь было приятнее!»

Петухов еще раз проклял своих дружков, почесав друг о дружку ноги, торчащие с половиной туловища из-под ванны. Лежать было неудобно, грудь слегка придавило, шея затекла.

Неожиданно напор воды начал падать, до Михи отчетливо донеслись голоса. Женщина что-то возмущенно выкрикивала, а мужской незнакомый голос успокаивал ее.

— Да я лучше сдохну, чем… — истерично выкрикнула хозяйка.

Дальше Миха не расслышал, грохот воды опять заглушил фразу. Водопроводчик неожиданно для себя отметил: «Кого они еще, черт побери, приволокли с собой, ведь договорились провернуть дельце втроем, никого больше не брать».

— Ладно, — пробубнил еле слышно Миха, — чего мне волноваться, это их дело, пусть с кем хотят делятся своей долей, свою третью часть я у них из глотки выдеру, если на то пошло.

Вдруг до него донесся какой-то шум: то ли звон разбитой посуды, то ли лязг столовых приборов… Миха прислушался и услышал приближающийся топот тяжелых шагов. Дверь в ванную распахнулась, и Петухов увидел, как два огромных желтых ботинка 46 или 48 размера с железными набойками медленно и глухо зацокали к нему и застыли в полуметре от его головы.